Его вкусняшка
Шрифт:
Призрачной женщине внутри нее на все плевать: на порванное платье, на то, что я грубый захватчик, на то, что Камила практически сказала мне «нет».
Она плавится от удовольствия, трогает меня, шире разводит ноги и совершенно меня завораживает.
Я хочу ее. Ее – безумно хочу.
Сам проваливаюсь в бездонный порочный морок, где даже нет меня, есть только чистое желание.
Прихожу в себя, понимая, что, как безумный, шепчу: «моя».
Кто моя? Камила из амири или этот призрак?
Призрак снова
«Не твоя, Альдо. Не твоя».
Посмотрим, демоница. Посмотрим. Я вызову тебя снова, уже без магии.
Буду вызывать раз за разом и снова и снова покорять, когда уже не девственная Камила будет мне отдаваться.
Наслаждение слишком острое, оно переполняет меня.
Я изливаюсь в Камилу, а потом соображаю, что жениться нам надо немедленно. Если ребенок появится после этой ночи, он не должен считаться бастардом или недоношенным. Мне не нужны паршивые слухи.
Смотрю на Камилу: она все еще в моих объятиях, а на ее белом плече пламенеет цветок.
В заплаканных глазах принцессы больше нет удовольствия.
Там ужас. Там стыд. И там вызов.
Дерзкий. Отчаянный. Желанный.
Я люблю вызовы. Кажется, я попался.
Камила очень предсказуемо обзывает меня и говорит, что уже ни на что не согласится по доброй воле.
Но в глубине ее глаз я вижу глубокую усмешку призрака.
Отлично.
Я посмотрю, как ты переживешь хотя бы эту ночь, принцесса. Сможешь ли уснуть рядом со мной? Я ведь не собираюсь никуда уходить.
***
Когда до Камилы доходит, что ближайшую сладкую ночь мы проведем вместе, она пугается. Но сразу берет себя в руки, а мне забавно смотреть на ее меняющее выражения лицо.
– Я не уйду, принцесса. Я твой любящий жених. Сражен твоим великолепием и не в силах отпустить тебя ни на мгновение, – поясняю, улыбаясь.
Камила бледнеет. Потом краснеет. В красивых глазах вспыхивает ярость.
– Выйдите вон. Сейчас же.
Ммм, лапушка. Вот как ты заговорила. Решила все же звать меня на «вы»? Опасаешься, что иначе превратишься в похотливую течную самку?
Я преувеличил: такого заклинания нет. Вернее, оно наверняка есть, но уж слишком жесткое. По головке не погладят даже короля, вздумай кто из нас такое использовать.
Потому что ты в самом деле немощен, раз не можешь заставить женщин хотеть тебя без трюков.
Но Камилу я не собираюсь разубеждать. Пусть боится хамить мне.
– Если я куда и выйду дорогая, то лишь помочь тебе принять ванну после танца нашей страсти. Как ты на это смотришь?
Девушка теряется. Как еще она смотрит?
Ищет глазами одеяло, а я его сразу сдернул и на пол кинул, когда в комнату влез, чтобы не мешалось.
Камила держит ноги вместе и прикрывает грудь распущенными волосами. Дурочка, ну зачем так
А потом она вскидывает подбородок, колет меня гневным взглядом и четко произносит:
– Нет.
Нет так нет. Было бы забавно, если бы «да».
Но страха я в невесте уже не вижу. Это интригует.
Кровать у Камилы широкая, даже просторная. Я лежу, закинув руки за голову, и разглядываю свою трофейную принцессу в упор.
В лицо она мне не смотрит. На тело тоже не смотрит – ну ясно, я же так и голый. Наготы не стыжусь, после секса в тряпки не кутаюсь.
Принцесса грациозно – клянусь, специально – встает с кровати, скидывает с себя обрывки чего-то розового, в чем спала, а я и не посмотрел на ее одежку, прежде чем порвать, и выходит в соседнюю дверь.
Там у нее купальная.
Наверное, я мог бы пойти за Камилой следом, но зачем?
Пусть она сполоснется. Пусть в конце концов поплачет.
Выход из купальной один – в спальню. Если там только тайных нет.
Но далеко Камила со своим цветком шеннари все равно не убежит: его не скрыть даже магически, не говоря о простой косметике. Потому мы, шеннари, очень хорошо думаем перед тем, как изменять официальным партнерам: по узору цветка все видно.
Я встаю с кровати и перестилаю простыню так, чтобы под нами была чистая сухая ткань, никаких пятнышек крови. Поднимаю одеяло с пола и отряхиваю его. Одеваюсь в свои сброшенные вещи, ложусь и накрываюсь одеялом.
Завтра предстоит разбираться с королем амири. Разыграю по нотам безумную любовь с его дочерью. А познакомились мы якобы раньше, я к ней порталами бегал.
Лежу и сердце не на месте: чего там моя невеста застряла? Проверять нельзя. Напугаю ее с концами, никаких мне больше цветов любви никогда: Камила даже рядом стоять со мной не сможет от ужаса, и весь спектакль накроется.
Магией я ее больше принуждать не собираюсь точно.
Смотрю в стену, а когда перевожу взгляд, чуть не вздрагиваю: Камила уже около постели стоит, закутанная в одни лишь волосы.
Подошла бесшумно, точно призрак. Буду иметь в виду, что она так умеет.
Красивое лицо полыхает гневом, прямо завораживает.
Я честно пытаюсь не смотреть на курчавые рыжие завитки между ее стройных ног. Только в лицо.
– Вы так и не ушли?
Ее голос – бальзам для моих ушей.
– И не уйду, вкусная. А завтра скажу твоему отцу, что между нами давно любовь. Перечить мне не советую. Я, знаешь ли, умею выигрывать в переговорах. Не хочешь спать – тебе же хуже. Все решат, что тебя утомила наша страстная ночь, – не знаю, отчего невеста меня настолько бесит. Привлекает и дико злит одновременно. Я умею быть галантным, но с ней я почему-то какой есть. Без прикрас. Откидываю уголок одеяла приглашающим жестом. – Ляжешь со мной, принцесса?