Его знала вся Москва. К столетию С. Д. Индурского
Шрифт:
Письма читателей в «Вечернюю Москву», как и в другие газеты, информируют о новых явлениях в жизни города и страны, о положении дел на том или ином участке коммунистического строительства, об интересах, настроениях, запросах трудящихся. Они как зеркало отражают демократизм нашего общественного строя, представляют собой характерную черту советской прессы, для которой принципы народности, массовости всегда были и есть ведущие.
Нет, пожалуй, номера «Вечерней Москвы», в котором не присутствовали бы письма читателей. По средам или пятницам им отводятся целые страницы. На редакционных планерках, летучках не раз отмечалось, что полоса писем часто получается куда интереснее, многообразнее, чем обычные страницы. Это говорится не для красного словца. Читатель действительно глубоко вникает в суть дела, поднимает проблемы, до которых у штатных сотрудников не всегда «доходят руки».
Могут
В редакционной почте много писем о советском образе жизни, о пути, пройденном после Великого Октября страной, народом под руководством ленинской партии.
Все мы знаем, что почти в каждой семье бережно хранят документы, фотографии, письма – дорогие реликвии, которые напоминают о прожитом, пережитом. Да и в семьях многих сотрудников редакции есть они, но почему-то никому не приходила мысль напомнить москвичам об их домашних архивах, обратиться с просьбой рассказать в газете о дорогих сердцу памятных весточках из героического прошлого советского народа. Эта добрая мысль была высказана в письме, полученном редакцией. Нам оставалось немногое: напечатать его, снабдив рубрикой «Хранятся в семье реликвии» и просьбой к читателям присылать для нее материалы.
И пошли в редакцию письма о документах, вещах, с которыми связаны вехи жизни их владельцев, примечательные страницы истории нашего Советского государства. Огромной, впечатляющей силой обладали эти свидетели минувшего, возвращающие память к давним событиям, их участникам, бросающие отсвет славного прошлого на день сегодняшний, помогающие полнее познать цену достигнутого.
С весны 1919 г. хранит Н. Сергеев номер газеты «Путь коммуниста» Юхновского укома РКП(б) и уездного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов с заметкой «Майский подарок красноармейцам». «Каждый раз, беря его в руки, испытываю особое волнение, – пишет Н. Сергеев. – Ветхий, истертый газетный лист воскрешает живое дыхание той эпохи… Второй год Великого Октября…».
«Вечерняя Москва» напечатала это и подобные письма, ценность которых неизмерима, особенно для молодежи. Возникла «цепная реакция»: каждое из писем вызывало у многих желание обратиться к прошлому своей семьи, города, страны, сопоставить себя, свою работу, свои чаяния и поступки в те времена и сейчас. Очищающий огонь памяти будоражил мысли и чувства. Строки этих писем как бы взяты из великой летописи советского народа, написанной миллионами.
Письма о Великой Отечественной войне, письма бывших солдат, письма о солдатах не иссякают в почте газеты. Все больше лет отделяет нас от победного 1945 года, все меньше участников битвы с фашизмом остается среди нас, но негасим вечный огонь памяти народной. С душевным трепетом берут в руки письма работники редакции – ветераны войны, с особым чувством готовят их к печати молодые журналисты – сыновья, теперь и внуки тех, кто защищал Родину.
На следующий день после получения редакцией письма из Витебской области оно появилось в «Вечерней Москве». Автор его, молодой солдат, рассказал о сообщении, которое прочитал в своей окружной газете:
Механизаторы колхоза «Прогресс» Дубровенского района Витебской области, вспахивая землю близ деревни Холовье, обнаружили останки советского воина. Здесь же была найдена медаль «За отвагу». Колхозный автомеханик, бывший солдат Советской Армии Станислав Дубов решил установить. по номеру медали имя погибшего героя. Его настойчивость увенчалась успехом. Выяснилось, что медаль принадлежит Владимиру Васильевичу Вихареву, рядовому 508-го стрелкового полка 174-й стрелковой дивизии. Когда началась Великая Отечественная война, В. В. Вихарев ушел на фронт добровольцем, мужественно сражался под Москвой, на Смоленщине и в Белоруссии. «Прочитал я это сообщение, – говорилось в письме, – и захотелось мне рассказать о нем москвичам: во-первых, потому, что Владимир Васильевич Вихарев – уроженец Москвы, во-вторых, чтобы помочь С. Дубову, который ведет сейчас поиск родных и близких советского солдата, отдавшего жизнь за любимую Родину».
Редакция сопроводила письмо просьбой к читателям откликнуться, если кому-то известно имя В. Вихарева, если кто-то знает, где находятся его родные, близкие.
Через несколько дней в газете появилась фотография В.В. Вихарева, относящаяся к 1941 г., и заметка, озаглавленная «Ему было 19». Вот предыстория этой публикации.
Письмо молодого солдата прочитал родственник погибшего воина. Его мать, родная сестра матери В. Вихарева, и они берегут память о Володе. Наш читатель принес с собой стопку пожелтевших листков: справку командира части о том, что комсомолец Вихарев прибыл «для выполнения спецзаданий РО штаба Западного фронта», письма Володи, его фотографию, на обороте которой после получения похоронной рукой матери написано: «Вова, милый, ты погиб, когда тебе было 19 лет и один месяц…» До осени 1943 г. письма шли из партизанских соединений, некоторые так и начинались: «Из Брянского леса». В сентябре 1943-го Владимир писал: «Дорогая мама, скоро увидимся. Меня представили к награде, приказ уже есть, ухлопал много фрицев…» 1 октября: «Соединились с частями Красной Армии. До скорого свидания». А почти вслед за этим – извещение Октябрьского райвоенкомата г. Москвы: «…в бою за социалистическую Родину, верный военной присяге, проявив геройство и мужество, Владимир Васильевич Вихарев был убит 14/Х1 – 1943 года». В 1964 г. после тяжелой болезни мать Володи Вихарева умерла. Жила последнее время у дочери.
Приходил в редакцию и родной брат солдата – модельщик Московского локомотивно-ремонтного завода, говорил, что очень хочет встретиться с С. Дубовым из колхоза «Прогресс» Витебской области, побывать на том месте, где были найдены останки брата.
Редакция переслала обе публикации автору письма – молодому солдату и автомеханику колхоза «Прогресс», ветерану войны С. Дубову.
Такова одна из многочисленных «Историй в письмах» – эхо войны, которое звучит со страниц «Вечерней Москвы». В разные годы они сопровождались разными рубриками: «Хранится в семье реликвия», «Вспомни, товарищ, годы огневые», «Поиск ведет «ВМ», «Поиск по просьбе читателя» и другими, напоминая о патриотизме, мужестве, проявленных в тягчайших испытаниях во имя нашего сегодняшнего настоящего и будущего.
Письма солдат-ветеранов, письма о минувшей войне всей своей сутью, каждой строкой призывают беречь мир, крепить могущество социалистической Родины…
Что ни письмо – пусть в нем 20, 40, 150 строк, – то судьба человеческая, свидетельство духовного роста советских людей, показатель их глубокого понимания политики партии, своей роли в ее осуществлении.
Рассказывая о таких письмах, уместно, думается, вспомнить о дружеской переписке, которую около полувека назад вел М. Горький с рабочими корреспондентами. В то время рабкоры полагали, что главное для них – подмечать негативное в нашей жизни, вынося на суд общественности то, что мешает продвигаться вперед. И коль скоро их письма появятся на страницах прессы, то можно не сомневаться – недостаткам будет положен конец. А вот показ положительных явлений советской действительности якобы не их дело. Писатель утверждал, что нельзя отрывать одно от другого, что нужно травить все негодное и в то же время учить на хороших примерах. «0 чем же рабкорам следует писать больше – о хорошем или плохом? Я – за то, – советовал М. Горький, – чтоб писали больше о хорошем. Почему? Да потому, что плохое-то не стало хуже того, каким оно всегда было, а хорошее у нас так хорошо, каким оно никогда и нигде не было. Темное кажется темнее потому, что светлое стало ярче. Я не преувеличиваю действительности, не глух, не слеп… Само собой разумеется, что плохому должна быть объявлена война беспощадная, на уничтожение» (М. Горький. Собр. соч. в 30-ти томах, т. 24, с. 299).
Вскоре Алексею Максимовичу пришлось вновь взяться за перо, чтобы ответить на поступившие к нему письма. «Кое-кто из товарищей поняли меня так, как будто я советую писать только о хорошем, только о тех достижениях рабоче-крестьянской власти, которыми она может вполне законно гордиться… Нет, писать о плохом необходимо… Но… чем заметнее будет подчеркнуто, ярче рассказано хорошее, – тем яснее будет видно «плохое», тем постыднее покажется оно» (там же, с. 304–305). Жизнь подтверждает справедливость этих слов.