Эгрегоры и кризис. Ветер перемен
Шрифт:
Для каждой области вы можете создать свой якорный предмет с контртечением. Те технологии, которые используем мы, предназначены для того, чтобы вы имели преимущество в любой игре, какую бы ни затеяли. А затевать ее или нет – это ваша свобода воли, ваше персональное решение.
Помните: если вы начнете спрашивать у эгрегоров, как вам поступать, то все ответы будут не в ваших интересах, а в их – эгрегориальных.Давайте проверим сейчас, как работают эти оба наших предмета.
...
Упражнение 16
Возьмем
Возьмем третий предмет, сделаем эгрегориальный фокус любой страны (или, если хотите, ООН) и накроем все большим шариком. Проверим энергообмен рукой.
Вы увидите, что оба ваших шарика получают то, что им положено: они благополучно переключают на себя энергию. Это не значит, что мы ободрали Америку, Россию, ООН или что-то в этом духе. Просто часть этой энергии вы можете пустить чуть-чуть по другому пути.
Эта энергия пока еще никуда не направлена. Более того, при перестройке эгрегориальных структур энергия от разрушающихся явлений течет к созидающим. Причем мы не знаем точно, какие из них разрушаются, а какие созидаются, – в деталях мы этого понять не можем. Но мы способны получить тактическую составляющую, которая пригодна для каких-то конкретных целей (это наше контртечение), и более общую стратегическую составляющую (это энергия чего-то нового, доступ к которой мы можем осуществить через безымянный эгрегориальный фокус). Итак, два источника энергии у нас есть. Это так называемая внешняя часть задачи, с которой мы успешно справились.
Глава 4. Пингвин и буревестник
Мы с вами получили два источника энергии, один из которых способен снабжать нас энергией, призванной воплотиться в будущем, в переменах, а другой, наоборот, направлен на поддержку, защиту и сохранение старого. Это энергия внешнего мира.
С внешним миром мы справились. Мы знаем, как нам поступать, за что хвататься и как жить дальше. У нас есть два источника энергии, объединяющие нужные нам эгрегориальные тенденции: созидающую и сохраняющую.
Но разве не так же обстоят дела и с нашим внутренним миром? Да, мы сумели схватить ветер, который попал в поднятые нами паруса. Но есть не только внешний мир, а еще и мы сами. И мы пока не разобрались с собой, а потому можем ошибиться. Мы можем повернуть парус в том направлении, откуда ветер не подует никогда.
Выбор этого направления, нашего действия, крепко связан с эгрегориальными тенденциями. Почему? Потому что человек не развивался сам по себе. Родившись на свет, мы с самого начала были под влиянием эгрегориальных тенденций. Мы создавали их раньше и создаем сейчас. Они влияют на нас. Вся наша личность – не сознание, не разум, который существует только здесь и сейчас, а личность – частично существует в эгрегорах, в эгрегориальных тенденциях.
Возьмем, например, нашу роль как гражданина. Она же у вас дома нигде не сложена. Она воплощена где-то снаружи,
Поэтому, наверное, стоит условно поделить на две части не только внешний, но и наш внутренний мир. Человек вообще существо двойственное. Например, вы приходите в кафе, чтобы поесть. В этом кафе находятся продукты, которые вы съесть желаете, но есть и те, которые вы есть не хотите. Точно так же наша природа проявляется в наших взаимоотношениях с окружающим эгрегориальным миром. И поэтому, конечно, если мы ставим вопрос о достижении нами цели, то нам критически важно, с какой половинкой внутри нас эта цель ассоциирована.
Допустим, какая-то часть нашей личности обладает тягой к стабильности. Сложно представить себе, что она получит наслаждение, оказавшись связанной с резко меняющейся целью, с целью, которая подвергается стремительным преобразованиям. Другая наша часть активно стремится к новому, и ассоциировать ее с какими-то целями, которые неизменны и стабильны, вообще глупо. Она от этого может заболеть и доставить нам беспокойство.
Итак, в нас присутствуют две части. Это как две половинки нашего тела, правая и левая. Мы выделяем их условно. На правой половинке находится правая рука, на левой – левая.
Можно разделить их с психологической точки зрения. Наверное, их можно уподобить субличностям. Какая-то из субличностей стремится к стабильности, принимает окружающий мир таким, как он есть, и живет в нем, получая от этого удовлетворение. Другая, наоборот, не видит себе приложения в существующем мире и как будто бы живет только в том, что еще появится, в завтра. Это волеизъявление нашего свободного «я», направленное на дальнейшую трансформацию мира.
Поскольку мы пользуемся совсем другими технологиями, с психологией слабо пересекающимися, то эта аналогия кажется неполной. В психологии понятие субличности предполагает какие-то разделенные, отдельные домены, составляющие наше существо. А ведь на самом деле в любом нашем занятии и ощущении какая-то составляющая тяготеет к стабильности, а какая-то – к активности.
Временами какая-то из этих составляющих больше, а какая-то меньше. Это похоже на черно-белый карандашный рисунок. Он состоит из черных линий и белого фона. С одной стороны, они неразрывны, а с другой – их баланс определяет плотность рисунка.
Мы говорим сейчас о двух составляющих, которые проходят через все субличности. Это составляющая, которая стремится к стабильности, и составляющая, которая стремится к видоизменению, к будущему. Вспомнив образы Горького, мы условно назовем их пингвином и буревестником. Пингвин является той частью нашего существа, которая тяготеет к хозяйственности и стремится к стабильности, сохранению, которой не надо нового и которая получает удовлетворение от существующего. Это, конечно, консерватор. А буревестник всегда жаждет перемен и с наслаждением вдыхает вольный ветер, стараясь ощутить в нем аромат того, что затаено где-то на сердце.