Эх, закрутилось!
Шрифт:
– То та я думал, кто меня подушкой успокаивает... Да, наверно, это было для тебя сильным искушением придавить ее посильнее...
– буркнул я.
– Идиот! И шутки у тебя такие же!
– Резюмировала обиженная сестричка, гневно покидая мою комнату.
– Сережа, ты не прав, Катенька здесь из сил выбивалась, ухаживая за тобой, в то же время Юля уехала. Как говорили древние греки: жена и дети могут быть новые, а родителей и сестру не заменить!
А это тут причем? Тут до меня дошло. Юля уехала? Не попрощавшись?
– Мама в вас
– сообщил я раздраженным голосом.
– Мне Катюшу жалко, она так о тебе заботилась, а ты ее обидел.
– Она не обиделась, а досыпать ушла, или вы с методом прерывания храпа укрыванием лица подушкой согласны?
– Сергей, ты несносен.
– Какой есть...
В комнату заглянул отец:
– А что случилось с Катюшей? Она так расстроена.
– В его голосе тоже проскользнула нотка раздражения.
– Спасибо за поддержку, папа, - ледяным тоном ответил я. Возмущенная моей неблагодарностью мама передала мне халат и резко вышла из спальни.
Я остался совсем один. Ощущая тоску, к которой примешалось сожаление: неважно, насколько все перемешалось, поспешный отъезд Юли попахивал бегством.
Юля
Я вошла в одинокую квартиру, закинула сумку на полку в прихожей и первым делом накормила Тучку. Пока моя кошка ела, собрала тапки, халат и прочие вещи, которыми пометил мою квартиру Юрка, и равнодушно выкинула все в мусоропровод.
Завтра на работу. Пока эта мысль не радовала. После каждого отпуска нужно время, чтобы втянуться, даже если ты мечтаешь погрузиться в работу и забыть обо всем.
Преодолев привычный путь, я вошла в здание редакции.
Итак, работа, здравствуй! Поздоровалась с девчонками, кивнула бухгалтерам и пошла к Виктору Сергеевичу на отметку. Первый день после отпуска, это всегда испытание на прочность, что и в моем случае не было исключением. После пятиминутки у шефа вернулась к себе в кабинет с полным блокнотом заданий.
Сашки не было, видимо, выслали на запись к очевидцам. А жаль, его мне увидеть было приятно. И вообще, я доверяла ему абсолютно, по одной простой причине, он никогда не пытался ко мне клеиться. Вот просто: друг, сотрудник и сосед по кабинету. Я спокойно принимала его отклонения, он мои. И мы сработались.
– Вероятно, ты согласишься, что нам надо поговорить?
– торжественно заявил Юра, эффектно опершись на косяк и скрестив руки на груди.
Мысленно взвыв, я продолжила сосредоточенно печатать. Но он ждал ответа, пришлось ответить.
– Видимо соглашусь, - буркнула я, не отрывая взгляда от монитора.
– Давай сегодня вместе пообедаем, заодно поговорим.
Я на миг оторвала взгляд от текста и посмотрела на Юрия. Потом коротко кивнула, и он ушел.
Тяжело вздохнула, с одной стороны очень жалея, что не отказала, и пошла с ним, с другой - я понимала, что нам дальше вместе работать и лучше закончить все мирно и вежливо.
Так что прагматизм победил, чуть позже я уже сидела в кафе, осматривая Юрку и знакомый интерьер равнодушным взором. Он, напротив, сверлил меня 'утонченно мудрым' взглядом в течение нескольких секунд. На людей посмотреть, самому покрасоваться. Раньше подобное меня веселило, теперь раздражало.
Романтик. Ага... Нервно постукивая пальцами в ожидании заказа, Юрка молчал.
– 'Он был такой голодный, что закусывать начал с меню', - насмешливо прокомментировала я.
– Я не голодный, я волнуюсь. А еда - это возможность успокоиться.
– Чего ты так волнуешься?
– Ага, я кое-что тебе скажу, а ты упрешься.
– Юра склонил голову в ожидании ответа, и больше не сказал ни слова, пока я молча открывала и закрывала рот.
– Ладно, попробуй сказать...
– милостиво разрешила я.
– За три года я понял, что мы созданы друг для друга и должны пожениться.
– Да ты фто?
– в ужасе прокомментировала я, но была в таком настроении, что готова была отказать ему просто из вредности.
– Ага, это почти моя хрустальная мечта, выйти замуж за придурка. Так что попытка не удалась. Интуиция тебя не обманула.
– Обоснуй, почему ты мне отказываешь? Или это попытка отыграться за ту обиду, с ребенком.
– Да, пожалуйста! Я представила, что наши дети похожи на тебя, и вздрогнула от ужаса. И обиды никакой нет, только радость. Это ведь был сон, мне приснились детские штанишки, Полинка сказала, что видеть штанишки - это к рождению малыша, а ты как заяц сбежал недослушав.
– Вышло немного скомкано и, к сожалению, чересчур обиженно, но я не стала расстраиваться, по сути меня не волновали его впечатления от моих слов.
Однако он даже немного меня удивил:
– Я был напуган, Юль.
– Слова снова казались искренними, может, он действительно говорил правду.
– Но я любил тебя.
– Не может быть!! Любил и был не вовремя напуган вестью о ребенке. Слов нет, очень романтично! Не, я понимаю, ребенки они такие. Стра-а-ашные!..
– Я округлила глаза и, слегка отпрянув, покачала головой в притворном ужасе.
– Особенно когда зубки режутся. Они ведь и покусать могут!
– Я немного не так выразился... Ты не правильно меня поняла, - начал привычно раздражаться Юрка.
– Да нет, все я поняла верно! Тебя что, очередная пассия отшибла и ужинать негде? Сочувствую... Бывает. Но помочь не могу.
– Все-таки это была банальная бабская обида!
– Довольным тоном сделал вывод Юра.
– Не льсти себе. Я о тебе и думать не помню, а он обида...
– В течении это короткой беседы, каждый раз, мой кулак сжимался, ногти давили на кожу, и руку пронзала боль. Наконец мне это надоело! Да, в конце концов, я что, мазохистка?!
– Искренне рада, что у тебя все хорошо! И спасибо за обед, - сухо отчеканила я, поднимаясь из-за стола и понимая, что на нормальный разговор меня не хватит. А воспитание не позволяло мне вступать в вульгарные пререкания, тем более в публичном месте.
– Увидимся!