Эхо далекого прошлого
Шрифт:
– И чем же все это закончилось? – спросила я.
– Я подключил свои связи, и Лизу отпустили. Просто в тот момент шла очередная кампания по выявлению коррупционных составляющих. Вот Лиза и попала под раздачу. К слову сказать, контрольно-ревизионное управление – это такое место… в общем, там борьба идет не на жизнь, а на смерть. Каждый старается подсидеть своего коллегу для того, чтобы занять его место, – объяснил бизнесмен.
«Необходимо будет наведаться в контрольно-ревизионное управление и выяснить все подробности этого происшествия, – подумала я. – Кто знает, возможно, этот случай имеет прямое отношение к убийству Елизаветы. Кто именно давал ей взятку, и было ли это на самом деле. Кто ее подставил?
– А как вы сами считаете, Владислав Геннадьевич, кому могла быть выгодна смерть вашей дочери? – спросила я.
– Да я понятия не имею! – воскликнул Черноземельников. – Лиза не занимала высокого поста, обычный рядовой сотрудник. Как я уже сказал, она проверяла предприятия.
– А были ли у вашей дочери недоброжелатели вне работы? – спросила я. – Может быть, подруги? С какой-то из них произошел серьезный конфликт…
– Да у Лизы и подруг-то, по-моему, не особенно много было. Она вообще-то домоседкой была, шумных компаний не любила. С работы приходила домой, занималась дочерью. С кем у нее могли быть неприязненные отношения, просто не представляю.
«Ладно, это я выясню», – подумала я.
– А как можно охарактеризовать семейную жизнь вашей дочери? – задала я вопрос.
– Да обычная была у них с мужем жизнь. Как и у всех, – бизнесмен пожал плечами.
– То есть они не ругались, не ссорились, не скандалили? – продолжала допытываться я.
– Татьяна Александровна, ну ведь в любой семье бывают ссоры, как же без них? Но то, что Лиза и Илларион не дрались, не били посуду и не ломали мебель, – это точно. Правда, характер у Лизы был еще тот… Но Илларион терпел и первый шел на примирение. Вообще, Ларик – хороший парень, мне повезло с зятем.
– А вы, Владислав Геннадьевич, живете ведь отдельно от семьи дочери, верно? – спросила я.
– Ну, разумеется. Как только Лиза вышла замуж, я купил им трехкомнатную квартиру улучшенной планировки в престижном районе. Лиза тогда еще училась в университете, Илларион – тоже.
«Елизавете было двадцать пять лет, ее ребенку исполнилось шесть лет, стало быть, дочь Владислава Черноземельникова родила Кристину в девятнадцать лет, будучи на втором-третьем курсе».
Произведя эти нехитрые подсчеты, я предположила, что брак Елизаветы состоялся, что называется, по «залету». Хотя, возможно, и не из-за беременности.
– Стало быть, они поженились, когда были студентами, – задумчиво произнесла я.
– Да, но я считаю, что семейная жизнь им обоим пошла на пользу, несмотря на довольно ранний возраст, – заметил Владислав Черноземельников. – Собственно, Илларион мне всегда нравился. Серьезный парень, не то что…
Бизнесмен не договорил.
– Не то что кто? – зацепилась я за эту фразу. Вдруг прямо сейчас какой-нибудь подозреваемый ревнивец всплывет? Но Черноземельников мрачно буркнул:
– Да были у нее какие-то поклонники, мутные типы. Но это еще в старших классах школы и на первом курсе. Но Лиза,
– Они учились на одном курсе, так? – спросила я, желая вернуть разговор в прежнее русло.
– Да, но только на разных факультетах. Лиза училась на филологическом факультете, а Илларион – на механико-математическом, – пояснил Владислав Черноземельников. – И закончил университет он с красным дипломом, – с гордостью сообщил бизнесмен.
– А кем работает ваш зять? – задала я следующий вопрос.
– Илларион является коммерческим директором фирмы «Фокус» по подготовке и проведению праздников, – ответил бизнесмен. – Это известная фирма в Тарасове, ее услугами пользуются многие, – добавил он.
«Отец и муж занимаются бизнесом. Интересно, почему же Елизавета трудилась на государственной службе?» – задала я себе вопрос и тут же решила прояснить ситуацию у Черноземельникова.
– Владислав Геннадьевич, а ваша дочь не изъявляла желания работать в вашей компании или в фирме своего мужа? – спросила я.
– Насчет фирмы Иллариона я не в курсе. А что касается моей компании… Видите ли, Татьяна Александровна, у Лизы был сложный характер. Непредсказуемый, я бы сказал. У нее лет в шестнадцать начался период, который принято называть подростковым. Начались жуткие истерики, конфликты, переходящие в затяжные скандалы, Лиза устраивала их буквально на ровном месте. Постоянно обвиняла всех и вся, называла окружающих лицемерами, притворщиками и лгунами. Потом извинялась, а после некоторого затишья все начиналось сначала. Настроение у Лизы менялось чуть ли не по нескольку раз в день. Она могла вспылить и разнести все в пух и прах, а потом успокаивалась.
Владислав Черноземельников прерывисто вздохнул.
– Но это еще не все, Татьяна Александровна, – продолжил он. – Лиза связалась с подозрительной компанией. Как они называются, я даже и не знаю. Носят одежду в черных тонах, какие-то такие цепочки с непонятными медальонами, собираются в подозрительных местах, чуть ли не на кладбище. К счастью, их организацию прикрыли правоохранительные органы, когда они собирались принести человеческое жертвоприношение, представляете?
«Какая-нибудь секта чернокнижников, очевидно, – подумала я. – Как раз у них такой антураж в виде каких-нибудь оккультных символов, цепочек и медальонов. Ну, и человеческие жертвы, естественно, тоже. Хотя мало ли таких готичных сект в то время развелось? И все же, если Лиза повзрослела, почему ее отец не предложил ей место в своей фирме? Из-за характера?»
– Могла ваша дочь вновь связаться с такой компанией? – спросила я.
– Нет, не думаю. Она повзрослела, серьезный человек, занимается ответственной работой, – покачал головой бизнесмен. – Это, наверное, были подростковые метания. Ничего серьезного Лиза натворить не успела.
– А как вы считаете, Владислав Геннадьевич, были ли какие-то причины такого поведения вашей дочери? – спросила я. – Ведь переходный возраст присущ всем, но далеко не все проявляют себя во время него таким вот образом, – заметила я.
– Да, вы правы, Татьяна Александровна, – согласился со мной бизнесмен. – Я думаю, что на поведение Лизы повлиял мой развод с ее матерью, моей первой супругой. Видите ли, у Анастасии тоже непростой характер. Нет, не в смысле вспыльчивости и истерик. Просто она слишком самостоятельная и не терпела никакого подчинения, хотя диктатором я никогда не был. Собственно, и наш развод прошел довольно-таки мирно. Я оставил бывшей супруге и Лизе прекрасную четырехкомнатную квартиру в центре. Потом помогал им материально, дочь не знала отказа в деньгах. Впрочем, и Анастасия тоже не бедствовала. Она является владелицей магазина принадлежностей для стоматологии. Ее нынешний муж – военный в отставке – имеет небольшую мастерскую по ремонту обуви.