Эхо смерти
Шрифт:
– Ну, может, только семь с половиной из десяти. Было приятно повидаться с Чарльзом, Луизой и обоими Мира. Я нормально себя вела?
– Безупречно.
– Если бы! – Ева негодующе фыркнула. – Ты, наверное, не слышал наш разговор с той особой, у которой прическа вроде башни из взбитых сливок. – Она покрутила пальцем над собственными короткострижеными каштановыми волосами. – Я сказала, что не хочу возглавить ее комитет по интеграции исправившихся преступников в общество, так как слишком занята тем, что отправляю этих преступников в тюрьму.
– Слышал.
– Еле сдержалась. Можешь поспорить на свою великолепную задницу, что если один из ее ИП – так она их называет, – вломится к ней в дом, шарахнет по ее завитой башке чем-нибудь тяжелым и скроется со всеми многочисленными побрякушками, она не будет читать мне лекции о том, что закону не достает любви и сострадания.
– Ну, ей не приходилось стоять над трупом или сообщать людям, что их близкий погиб. Поэтому она понятия не имеет, сколько душевных сил и сострадания требует подобная работа.
– Точно. К счастью, я ее не прибила, да и остальных пальцем не тронула. – Довольная собой, Ева устроилась поудобнее. – Теперь можно и домой, скинуть эти дурацкие тряпки.
– Я любовался тобой в этих тряпках почти с таким же удовольствием, с каким я их с тебя сниму.
– И мы поспим завтра подольше, да? Не будем никуда спешить, как парочка ленивых улиток, а потом…
Ева внезапно умолкла – наметанный полицейский взгляд заметил что-то неладное.
– Господи Иисусе! Тормози!
Рорк и сам увидел женщину, которая шагнула в свет фар перед его машиной. Обнаженная, вся в крови, незнакомка брела, глядя широко распахнутыми, пустыми глазами.
Ева выскочила из машины, на ходу стаскивая пальто, но Рорк скинул свое первым и закутал женщину.
– Она почти насмерть замерзла, – сказал он Еве, затем повернулся к незнакомке. – Все будет хорошо.
Женщина холодной как лед рукой коснулась его лица.
– Ты ангел?.. – Огромные глаза закатились, и она потеряла сознание.
– Давай ее в машину, быстрее. Одеяло есть?
– В багажнике, – ответил Рорк.
Он отнес женщину в машину и, пока Ева доставала одеяло, уложил в уютном тепле.
– Я буду с ней на заднем сиденье, – сказала Ева. – Брось мне мою сумочку. Поезжай в больницу святого Андрея, она ближе всего.
– Знаю.
Рорк кинул Еве сумочку, сел за руль и вдавил педаль газа в пол.
Ева достала коммуникатор, позвонила в больницу.
– Лейтенант Ева Даллас. – Продиктовав номер полицейского жетона, она продолжила: – Везу к вам неизвестную женщину, возраст – двадцать – двадцать пять лет, характер повреждений неясен, но, похоже, у нее сильное переохлаждение. Будем через пять минут. – Бросив взгляд на спидометр, Ева попросила Рорка: – Уложись в три.
Она сфотографировала коммуникатором лицо незнакомки и странгуляционную борозду, которую заметила только сейчас.
– Кто-то вырубил эту несчастную, придушил и, скорее всего, изнасиловал. На теле порезы, много ссадин, хотя сомневаюсь, что вся кровь принадлежит ей.
– Вряд ли она долго бродила в таком виде. Час не слишком поздний, к тому же на нее обратили бы внимание.
– Волосы в крови, – пробормотала Ева, ощупывая голову жертвы. – Ударили по затылку.
Жалея, что при себе нет чемоданчика криминалиста, она внимательно изучила руки и ногти женщины, и оторвалась от осмотра, только когда Рорк свернул к приемному отделению.
Их ждали: двое врачей или санитаров – сразу и не разберешь, – стояли с каталкой у входа. Рорк еще не успел остановиться, а Ева уже распахнула дверь машины.
– Она на заднем сиденье. Ее душили веревкой или шарфом, на голове рана, похоже, нанесена тупым орудием. И необходимо проверить, была ли она изнасилована.
Ева посторонилась, давая медикам возможность переложить женщину. Те торопливо завезли каталку в отделение, один из них (судя по виду, ему только недавно стали легально продавать алкоголь), на бегу отдавал приказы. Он оглянулся на Еву и Рорка.
– Задержитесь. Мне нужна информация.
Каталка с грохотом въехала в смотровой кабинет, где ждали еще несколько медиков.
– На счет три!
По команде они переместили бесчувственную женщину на стол.
– Температура тела девяносто один и четыре! [3] – Чей-то крик перекрыл остальные голоса.
– Я отгоню машину, – прошептал Еве Рорк. – Сейчас вернусь.
Капельницы, одеяла с подогревом, пальпация, осмотр… Господи, как же я ненавижу больницы, подумала Ева.
3
Температура указана по шкале Фаренгейта. По Цельсию – 33,0.
– Расскажите, что вам известно, – попросил предположительно доктор, не отрываясь от работы.
С копной вьющихся каштановых волос и красивым лицом, которое слегка портили суточная щетина и темные тени под ясными голубыми глазами, он выглядел не старше своей нынешней пациентки.
– Выскочила на проезжую часть в Карнеги-Хилл. Брела, как будто сильно перебрала, явно в шоковом состоянии. Спросила у моего мужа, не ангел ли он, и потеряла сознание.
– Температура тела девяносто три и два, повышается.
– Нужно, чтобы вы надели на ее руки пакеты после того, как я сниму отпечатки пальцев, – сказала Ева. – Не вся кровь принадлежит ей.
– Дайте мне сперва спасти ее жизнь.
Ева подвинулась, не сводя глаз с лица женщины.
Юная, очень привлекательная, несмотря на синяки и ссадины. Метиска, явно азиатских и африканских кровей. Миниатюрная, ростом чуть выше пяти футов, и не больше ста десяти фунтов весом. Ногти на руках и ногах покрыты бледно-розовым лаком. Уши проколоты, но сережек нет. Татуировок не видно. Длинные, почти до талии, волосы, спутаны и свалялись.