Эхо ужаса
Шрифт:
Сотников слушал генерала очень внимательно, запоминая вводные.
– Когда наверху спросят с меня очередной отчёт, у меня на столе должен быть твой рапорт о проделанной работе! Ты всё понял, Сотников?
– Да, конечно, будет исполнено, Николай Трофимович. Я обязательно всё выясню и доложу Вам, как полагается, согласно Уставу, – ответил Сотников генералу.
– Другого ответа я от тебя и не ожидал, лейтенант! – одобрительно произнёс Арбузов, придвинувшись ближе к столу.
– Теперь коротко о твоей группе, – продолжил он. – В составе будет десять человек, включая тебя. Обязательно
– Мне всё ясно, товарищ генерал-майор! Разрешите идти? – вставая, спросил лейтенант.
– Это ещё не всё Владимир! – остановил его Николай Трофимович.
– Слушаю? – напрягся Сотников.
– Дело в том, что у меня нехорошее предчувствие, лейтенант, поэтому я попрошу тебя быть предельно внимательным и осторожным. Если кто-то посторонний узнает о задании, то отвечать придётся, сам знаешь перед кем и сам знаешь, чем. Все пойдём под трибунал, Владимир. Так, что докладывай коротко о своих доверенных орлах, и потом сутки на сборы и вперёд.
– Так точно! – привстав, ответил Сотников. – Как мы с Вами уже обсуждали, я собрал только проверенных ребят. Тут в папке их личные документы – все опытные, прошедшие войну, у многих героическое прошлое, государственные боевые награды. А главное – я им полностью доверяю.
– Отлично, лейтенант! Я не буду тебя долго задерживать, ознакомлюсь с их досье позже. Тебе я верю! Давай там сообщи им, что у них один день на сборы, и завтра на секретном аэродроме Вас будет ждать спецборт. Доклады ежедневные лично мне!
– Слушаюсь, товарищ генерал-майор! Можете быть спокойны, мы во всём разберёмся! – сказал в ответ Сотников.
– Теперь разрешите идти? – встав и вытянувшись по стойке смирно, спросил лейтенант.
– Разрешаю! Вольно! И да, Владимир, – добавил неожиданно Арбузов. Я хоть и не особо верующий, но это право каждого – Бог вам в помощь, ребята, и будьте осторожны! Берегите себя!
– Спасибо, Николай Трофимович! Я тогда пошёл! —сказал Сотников и, повернувшись на каблуках, вышел в коридор, мягко, но плотно закрыв за собой дверь.
Николай Трофимович подошёл к окну, увидел отъезжающую служебную машину, на переднем пассажирском сидении которой мелькнул знакомый силуэт лейтенанта. Часы показывали без десяти десять.
– Ну, что ж, – подумал про себя Арбузов, – только бы всё было хорошо. Он снова сел за рабочий стол и стал внимательно изучать досье на членов отряда, которое принёс ему Сотников.
Глава 5
Солнце садилось. Однако лес ещё жил своей дневной жизнью: лёгкий ветерок, играя с оставшимися на деревьях листьями, срывал их и заставлял, планируя, опускаться на землю; слышались пересвисты птиц, гулкие удары дятла по сухой древесине, осторожные прыжки зайца. Первый снег в этом году был ранним и так некстати укрыл лесные тропинки, изменил местность.
Хайрул шёл медленно, осматриваясь по сторонам, порой останавливался, прислушиваясь к посторонним шорохам и шумам. Уже почти десять лет он работал егерем в этих местах. Он был коренным якутом. Высокий по якутским меркам – почти сто восемьдесят сантиметров, он отличался крепким телосложением. С детства, как принято в якутских семьях, отец приучал его к различным видам охоты, знакомил с законами выживания в тайге, прививал навыки обращения с ружьём, чтения следов на любых поверхностях. Мать Хайрула умерла от неизвестной болезни, когда он был ещё маленьким, поэтому воспитывал сына один отец, и воспитывал охотником.
В этот раз Хайрул, считавший тайгу своим домом, ощущал какое-то необъяснимое беспокойство. Что-то было не так: замолчали раньше времени птицы, откуда-то появился странный резкий запах…
Осмотревшись вокруг, Хайрул заметил на тропинке странные следы, уходящие глубоко в лес. Присев, он аккуратно пощупал снежный покров, а затем посмотрел в сторону, где тропа ныряла в тайгу.
Обычно он всегда ходил по лесу с Инри – своей собакой: с ней он чувствовал себя более уверенно и безопасно. Однако несколько дней назад Инри исчезла. Времени до встречи с группой лейтенанта было ещё предостаточно, и Хайрул хотел поискать свою любимицу, предполагая, что она просто потерялась, далеко убежав от хозяина.
– Инри, Инри, – прокричал он несколько раз, но только лёгкий ветер шелестел ветками кустарников и оставшейся листвой на деревьях – и тишина. Хайрул снова отметил, что ни одна птица не подаёт голос, и снова тревога заставила его беспокойно оглянуться вокруг. Он даже снял с плеча своё охотничье ружьё и перезарядил его на всякий случай.
–Тут что-то не так, что-то не так… – проговорил он вполголоса, невольно вслушиваясь в отзвук даже собственного голоса.
Следы, которые обнаружил охотник, по его мнению, не принадлежали ни одному из местных животных. Для медведя они были слишком маленькие, для волка – слишком большие, да и расположение пальцев совершенно другое, и выемки от когтей слишком глубокие для этих зверей.
Вдруг к уже привычным шорохам вечереющего леса добавился неприятный и резкий запах, усиливавшийся с каждым шагом. Тянуло явно из-за деревьев, и Хайрул, держа наготове ружьё, свернул с натоптанной тропинки под их кроны. Он шёл аккуратно, стараясь особо не шуметь. Вокруг лежал снег, который уже успел немного припорошить всё вокруг и даже украсить вершины деревьев, задержавшись между густыми ветвями.
Внезапно впереди, за кустами, треснула ветка. Хайрул мгновенно навёл ружьё по направлению звука и прислушался. Несколько секунд было тихо, затем кусты шевельнулись, послышался странный свист.
– Кто там? – спросил Хайрул, не опуская ружья. – Инри, это ты?
В ответ он ничего не услышал, да и не надеялся: не могла же собака свистеть и издавать этот странный запах. Сказал он это, чтобы те, за кустами, подумали, что он не один. Солнце уже скрылось за горизонтом, начало темнеть, и каждый куст казался фантастическим существом – в ночном лесу страшно даже людям неробкого десятка. Здесь, в тайге, ночью просто опасно находиться, и Хайрул стал разворачиваться назад. Вдруг из-за кустов прямо перед ним выскочило неведомое существо довольно крупного размера, с большими лапами и огромной мордой.