Екатерина Медичи

Фрида Леони

Как только братьям удалось успешно восстановить былое могущество флорентийского дома Медичи, умер папа Юлий II. Новым папой был избран Джованни Медичи под именем Льва X. Ему было тридцать семь лет, он отличался тучностью, страдал язвой желудка и мучительным анальным свищом. Торжественный въезд в Ватикан на лошади не принес бедняге долгожданной полной радости. Хоть он и сидел в седле боком, дабы избежать лишних страданий, но все равно боль была почти нестерпимой. Те же, кто сопровождал нового папу, изнемогали от невыносимого запаха, исходящего из больного желудка несчастного и воспалившегося свища на необъятном заду.

Тем не менее радость Льва была столь очевидна, что толпа не могла не отвечать восторженными приветствиями. Слова, которые он якобы произнес, когда его избрали папой «Теперь Господь даровал нам власть папы. Так насладимся же ею!» — скорее всего апокрифичны, но

насладиться он и вправду не преминул. Блистательное полотно Рафаэля, изображающее сидящего Льва X с двумя кардиналами по бокам, доносит до нас облик сластолюбца эпохи Ренессанса. Лицо у него полное, тело — еще полнее; огромные обвисшие щеки, глаза навыкат и чувственные губы были фамильной чертой. К несчастью, некоторые из них унаследовала и его внучатая племянница Екатерина. Разумеется, новый папа не преминул оказать протекцию родне, однако он был в гораздо меньшей степени поражен пороками предшественников. Можно сказать, что этот просвещенный муж украсил папство плодами своей премудрости. Жил он в роскоши и великолепии, отличался природным великодушием. После долгих лет изгнания и бедности, папа из рода Медичи теперь вовсю увлекался покровительством искусствам, создавал комиссии по строительству зданий, потакал всем и каждому. Он закатывал роскошные пиры, на которых развлекал гостей различными новшествами, например пирогами с живыми птицами. Еще любил комедии и забавные розыгрыши.

Наиболее серьезным упущением Льва X стало то, что он не понял, насколько необходима церковная реформа. Потребность в ней назревала уже давно, но особо остро вопрос встал с того момента, когда о себе заявил немецкий монах-расстрига по имени Мартин Лютер. Лютер ратовал против продажи индульгенций, утверждал, что Церковь изжила себя, погрязнув в разврате, критиковал папскую власть. Он верил в «sola fide» («простую веру»), в то, что человек может общаться с Господом без вмешательства «священнослужителей или таинств». Лев X назвал эту полемику «монашескими дрязгами», не понимая, что уже загорелась искра, которая приведет вскоре к грандиозному пожару и расколу Церкви. На глазах Льва X начиналось то, что разделит целые нации и сотрясет троны государей, в том числе его внучатой племянницы Екатерины и ее сыновей.

Лев X был теперь не только папой римским, но и главой семейного клана Медичи. Столкнувшись с необходимостью уехать в Рим, он нуждался в преемнике для защиты семейных интересов во Флоренции. Было решено, что добрый Джулиано (Лев считал его слишком мягким) станет помогать новому папе в Риме, а племянник Лоренцо займется флорентийскими делами. Молодому Медичи пока что явно недоставало терпения и мудрости, а его частые отлучки в Рим вместе с дядей приводили к тому, что флорентийцы ощущали себя заброшенными, но выбирать особенно не приходилось. Номинально Флоренция являлась республикой, и Лев X, надев папскую тиару, мудро убеждал горожан, что теперь у них масса преимуществ.

В 1515 году Джулиано на правах эмиссара римского папы Льва X посетил Францию, чтобы поздравить Франциска I с восшествием на трон. Французскому королю же не терпелось захватить Милан и взять Неаполь, сюзереном которых являлся папа. Эти двое встретились позднее в том же году в папском городе Болонье, где и подписали соглашение, восстанавливавшее отношения между французской Церковью и папством.

Дабы умилостивить Льва, король обещал его брату Джулиано герцогство Немур во Франции и руку собственной тетки Филиберты Савойской. В обмен Франциск получал итальянские государства Парму и Пьяченцу, а также поддержку первосвященника в отношении своих амбиций, связанных с Миланом и Неаполем. Брачный союз между правящим домом Франции и купцом Медичи был блестящей партией для последнего, хотя и просуществовал недолго. Джулиано, герцог де Немур, умер через год после свадьбы, не оставив законного наследника, кроме бастарда по имени Ипполито. Теперь все надежды Льва были связаны с племянником Лоренцо.

Лев и Франциск оба желали сохранить союз, несмотря на смерть Джулиано, поэтому Лоренцо, ныне ставший герцогом Урбино, сделался эмиссаром его святейшества. Он представлял папу римского на церемонии крещения первого сына Франциска. Король Франции лично пригласил Лоренцо быть крестным малютки, нареченного в честь отца Франциском. Незадолго до крещения французский король написал Лоренцо письмо, поздравляя его с титулом герцога Урбино, добавив при этом: «Я намерен помогать Вам, не щадя сил. Я желаю женить вас на прекрасной и доброй даме благородного происхождения из моего собственного рода, так что любовь, которую я питаю к Вам, будет расти и укрепляться». Как только невеста, Мадлен де ла Тур д'Оверни, была выбрана,

решили, что брак будет заключен после крещения дофина. Еще одним важным фактором стало огромное наследство невесты. И мать ее, Жанна де Бурбон Вандом, принцесса королевской крови, и отец, Жан III де ла Тур, умерли, и она теперь владела их обширной собственностью в Оверни, Клермоне, Берри, Кастре и Лорагэ, разделив имения с сестрой, вышедшей замуж за шотландского герцога Олбани. Медичи нуждались в средствах, чтобы укрепить свое влияние во Флоренции, а двойное приданое Мадлен в виде голубых кровей и звонкой монеты было куда как на руку старшему поколению. Добрые времена возвращались.

Лоренцо объявился во Франции во всем блеске роскоши. Его эскорт в алых одеждах был огромен, дары — экстравагантны, включая, например, гигантскую кровать, изготовленную из черепашьих панцирей, инкрустированную драгоценностями и перламутром, так что казалось, будто прибыл некий восточный паша.

Лоренцо и его будущая невеста понравились друг другу, и дело быстро пошло на лад. Герцогу доверили честь держать венценосного младенца во время крещения в замке Амбуаз 25 апреля 1518 года, а свадьбу решили сыграть спустя три дня. Жениху было двадцать шесть лет, невесте — шестнадцать. Во внутреннем дворе замка Амбуаз устроили шелковые навесы, великолепные гобелены покрывали стены в течение десяти дней, пока шли празднества, пиры, балы-маскарады и балеты. В дневное время проводились турниры и потешные бои, которые обернулись для кого-то неутешным горем, ибо по меньшей мере двое человек при этом погибли. Франциск умел устраивать развлечения и, похоже, не на шутку увлекся идеей показать итальянцам, роскошь которых восхищала его, что французы тоже не лыком шиты.

Пока новобрачные не отбыли во Флоренцию (куда они приехали в сентябре 1518 года), Франциск вместе с Лоренцо съездил в Бретань, причем обращался со своим будущим зятем крайне любезно. Он даже наградил герцога орденом Святого Михаила, высшей рыцарской наградой Франции, а также подарил ему отряд тяжелой кавалерии. Им было что праздновать, особенно когда стало известно о беременности молодой герцогини. Новость доставила немало удовольствия как Франциску, так и Льву X.

Можно себе представить, какое горе сразило папу и короля Франции, когда и Лоренцо, и Мадлен Медичи умерли всего несколько месяцев спустя после заключения этого грандиозного брака! Осталась лишь крошечная дочь как живое напоминание о прежних великих замыслах. Девочка же, будучи трех месяцев от роду, тяжело заболела, и в течение нескольких недель ее жизнь висела на волоске. Но все-таки Екатерина выжила, и в октябре Лев настоял, чтобы «герцогинюшка», как ее звали жители Флоренции, была перевезена в Рим, где о ней заботились как о зенице ока. Лев X категорически отказался отправить дитя ко французскому двору. Он не желал делать внучатую племянницу заложницей обещаний, которые успел дать Франциску, ибо уже решил нарушить их. Обстоятельства полностью изменились, теперь изменится и его политика.

Едва отерев слезы после кончины племянника, Лев X, не теряя времени, затеял тайные переговоры с королем Карлом Испанским, а ныне— императором Карлом V, главой Священной Римской империи и злейшим врагом Франциска [10] . К маю 1521 года Лев X открыто заключил с Карлом союз, пообещав короновать его как императора и отдать ему Неаполь. Услышав такую новость, Франциск впал в ярость из-за предательства папы, и теперь Франция и Империя в лице Испании и Италии надолго погрузились в состояние войны.

10

Карл I Испанский, родом из Габсбургов, был избран императором Священной Римской империи в июне 1519 года. После этого он стал называться Карлом V.

Когда Екатерину доставили к дяде в Рим, утверждают, будто он приветствовал малютку словами: «Ее приход пророчит смуту грекам!» После долгого и тщательного осмотра младенца он, однако, остался удовлетворен тем, что она «хороша и толста». Первой реакцией Льва X на трагическую смерть Лоренцо и его жены было то, что он истово перекрестился и изрек: «Бог дал, Бог и взял». Теперь он очутился лицом к лицу с дилеммой: передать ли семейное наследие боковой ветви Медичи, к коей всегда относился с пренебрежением, видя в ней угрозу своей династии, или же использовать незаконных отпрысков основной ветви в качестве наследников. Он выбрал последнее: сделал Екатерину герцогиней Урбино и решил, когда девочка вырастет, выдать ее замуж за Ипполито, внебрачного сына герцога де Немур, которого собирался узаконить. И сия чета станет править Флоренцией.