Экономический кризис и перспективы развития капитализма

Экономический кризис, поразивший экономику на современном этапе, вызвал много дискуссий, связанных не только с возможностями выхода из создавшегося положения, но и с перспективами дальнейшего развития мировой цивилизации.

При рассмотрении проблемы преодоления депрессии и создания базы для дальнейшего роста производства и технического прогресса американские политологи и экономисты особое внимание уделяют теме теперешнего активного вмешательства государства в экономику, сравнимого с "Новым курсом" Франклина Делано Рузвельта (см., например, Time № 261 за 2009 г.). Аналогия просматривается довольно явственно. Но хотя в годы "Великой депрессии" 20-30-х годов вопросы правомерности воздействия государства на финансовые и хозяйственные процессы широко обсуждались на страницах прессы, они продолжают

волновать американское общество, не теряя своей остроты. Сторонники так называемой "саморегулирующейся экономики" считают, что основным достижением капитализма является свободная конкуренция. В результате ее благотворного воздействия, согласно доктрине, выдвинутой еще Адамом Смитом, "невидимая рука" рынка рационально и точно все расставляет по своим местам, создавая гармонию и "богатство наций". Тогда, как акции, предпринятые государством, великий экономист уподобляет действиям пьяного и слепого ночного сторожа, который сам не ведает, что творит, а потому способствует росту хаоса и неразберихи. И хотя Адам Смит высказал свои убеждения еще в XVIII веке, тема эта и сейчас является предметом непрекращающихся дебатов. Моральные принципы демократии в США связаны с доктриной либерализма и свободного предпринимательства, не допускающего давления государства на экономику. Эта концепция опирается не только на идеи Адама Смита и Томаса Джефферсона, но и на идейные взгляды таких всемирно известных экономистов ХХ столетия, как Милтон Фридмен, Фридрих Хайек, Пол Самуэльсон. С начала 1980-х, когда на выборах победил Рональд Рейган, который был также сторонником безудержного либерализма, главной стратегией развития американской экономики стали невысокие налоги при мягкой регулятивной политике правительства. Известно, что результатом рейганомики явился экономический рост в течение более двадцати лет и возникновение таких направлений, как информационные технологии и генная инженерия. Однако, в последние десять лет отказ от контроля финансового сектора государством привел к некоторым настораживающим последствиям. Так, в 2000-2001 гг. в Калифорнии, в связи с отсутствием регулирования государственного рынка электроэнергии, произошел беспрецедентный рост цен на электроэнергию. В 2004 г. компания Enron и некоторые другие, наживавшиеся на повышении цен и намеренно искажавшие при этом бухгалтерскую отчетность, обанкротились. Однако эти обстоятельства не стали достаточным аргументом для того, чтобы, изменив экономическую стратегию, не допустить хаоса, вызванного неуемным развитием свободного рынка. Между тем, Рузвельт считал бездействие государства в подобных случаях, неправомерным. Он указывал, что для ликвидации депрессии, так же как и при ее угрозе, правительство просто обязано предпринять меры, противодействующие кризисным явлениям, наносящим непоправимый удар благосостоянию граждан. 32-й американский президент считал., что вмешательство государства в хозяйственные процессы должно быть постоянным, а не временным средством, применяющимся исключительно в экстремальной ситуации. В 1944 г. в "Экономическом билле о правах" Рузвельт изложил свою программу на будущее, в которой гарантировались право на работу и заработная плата, достаточная для поддержания достойного для человека уровня жизни (питание, жилье, одежда).

Приверженность Буша либеральной идее свободного рынка, отрицающей любые способы влияния государства на экономику, помешала ему уже в самом начале стремительного сокращения цен на приобретаемую недвижимость, оказать давление на ведущие банки и корпорации, которые в погоне за прибылью охотно финансировали клиентов, заведомо неспособных вернуть предоставленные кредиты. Таким образом, правительство вовремя не сделало ничего, чтобы предотвратить колоссальный ущерб, нанесенный всей банковской системе США. В противоположность Бушу, Барак Обама, в основном, пошел по стопам Рузвельта. Впрочем, в создавшейся ситуации у него не было другого выбора. Огромные денежные средства, направленные на спасение от банкротства флагманов банковской структуры, способствовали поддержке и стабилизации реального сектора экономики. В результате при неизбежном падении курса доллара, индикаторы, определяющие состояние финансово-хозяйственной деятельности отражают медленный, но неуклонный подъем индекса Доу Джонса, принятого для характеристики промышленной составляющей американского фондового рынка, демонстрирует устойчивую тенденцию роста. Необходимо, однако, отметить, что в настоящее время для его исчисления используются не только цены акций ведущих промышленных компаний, но и некоторых финансовых корпораций (Bank of Ameriсa Corp., American Express Co и др.), располагающих огромными средствами и оказывающих существенное влияние размер этого индекса и его динамику. А промышленным его называют только по традиции.

Сейчас все крупные банки уже вернули кредиты. Но правительство продолжает беспрецедентные меры для оздоровления экономики. Говорить о победе, безусловно, рано: численность безработных продолжает держаться на уровне почти 10 процентов. Все еще закрываются предприятия малого и среднего бизнеса, несмотря на то, что при росте рабочих мест они, благодаря недавно вступившему в действие закону, освобождаются от налогов и получают некоторые другие дополнительные льготы. Конгресс принял также закон о борьбе с безработицей, согласно которому предприятия крупного бизнеса при дополнительном приеме на работу временно будут также пользоваться налоговыми послаблениями.

В целях стабилизации финансовых институтов, упрочения платежеспособности граждан и защиты их от угрозы падения рынка, создан специальный комитет, осуществляющий контроль за деятельностью наиболее крупных банков. Однако люди все еще с большой опаской тратят деньги из-за боязни потерять работу. К сожалению, огромный экономический спад, принесший невосполнимый урон не только экономике США, но и всему миру, и возникший в результате отказа государства от активного воздействия на хозяйственные процессы, не убедил значительную часть американского консервативного истеблишмента в ошибочности занимаемой позиции. Так что полемика между сторонниками альтернативных доктрин не прекратилась и не утратила актуальности.

В России, где в отличие от Америки, государство оказывает огромное давление и постоянно вторгается буквально во все сферы экономической и идеологической жизни, с подобного рода аномалией уже давно примирились. Тут обсуждение причин и следствий падения глобального рынка лежит в другой плоскости и носит более абстрактный и, пожалуй, сенсационный характер. В ходе дебатов здесь даже появилась целая группа авторов, пытающихся реанимировать уже давно ставшую анахронизмом марксистскую идею неминуемой гибели капитализма. Давно отвергнутые жизнью утверждения теперешних неомарксистов, нацепивших на себя маски ясновидящих, являются частью все той же абсурдной теории об умирании и загнивании капитализма, которая на протяжении десятков лет, усердно вдалбливалась в головы граждан в нашем любезном отечестве. Прогнозы очередного "светлого будущего", предпринятые новоявленными гуру, основаны не на современных методах исследования, а все на том же, хотя и несколько подретушированном марксистском мировоззрении. Стремясь не употреблять вышедшие из моды бренды, но опираясь на марксистские гипотезы, все еще используемые ими в качестве постулатов, современные предсказатели неистово продолжают наступать на те же грабли. Так, М.Калашников в книге "Глобальный смутокризис", (Минск, Харвест, 2009 г.) утверждает, что "мы стоим у смертного одра самого капитализма... Последние четверть века наблюдалась попытка довести капитализм до своего логического завершения. Дальше ему развиваться некуда... И теперь он испускает дух" (с. 28). Единомышленниками М. Калашникова являются Ф.Ройзман и С.Белов. В статье "Как без катастрофических революций перейти к новой формации" ("Новая газета" от 19 авг. 2009 г.) они также доказывают, что в связи с "существенным увеличением разрыва в доходах между различными слоями населения", "дегуманизацией общества, вызванной развитием эгоистических инстинктов и настроений", "ростом агрессивности экономической конкуренции" и многими другими грехами, поразившими современное постиндустриальное общество, капитализм себя полностью исчерпал. Не сегодня-зaвтpa его сменит, по их мнению, более совершенная формация "Мондрагон", которая будет представлять собой федерацию кооперативов. Ее основой, по мнению творцов новоиспеченной идеологии, должна стать как частная, так и общественная собственность; авторы называют такой строй "соцкапитализмом". Более радикальных взглядов придерживаются А. Никольский и С. Чумичев, которые в статье "Бастионы истории", опубликованной 26 марта 2009 г. в интернете на сайте www. Inacghe.net, также выражают уверенность что наступает "полное и окончательное крушение капитализма". Они даже, как большевики в начале октябрьской революции, придерживаются реликтовой идеи о том, что "старое денежное мышление нужно смело выбрасывать на цивилизационную помойку. Деньги как инструмент рынка стремительно теряют свою функцию". "Текущие еще как-то функционируют, но больше по привычке. Но скоро и они перестанут. Деньги – мусор. В охлопывающейся экономике – совершенно неработающий инструмент. А в постэкономике – тем более. В постэкономике их не будет". Особого внимания заслуживает следующая настоятельная рекомендация: "Новую Парадигму недостаточно ждать. Нужно действовать, причем незамедлительно. Необходимо толкнуть систему в правильном направлении, опираясь на высвобожденный человеческий резерв... и тем самым перевести всю систему "человечества" в новую эволюционную фазу".

Что означает "высвобожденный человеческий резерв", куда и как он должен толкать "человечество" для наступления так называемой "Новой Парадигмы" – непонятно. Ясно, однако, что поборники выше приведенных взглядов, говоря о неизбежном крушении капитализма, пытаются возродить окончательно потерявшую в современных условиях смысл и значение марксистскую догму, хотя и высказывают в ее адрес отдельные критические замечания. Вряд ли они добьются успеха – в XXI веке марксизм выглядит не более чем устаревшей утопией. К его грозным и, как когда-то казалось, фатальным предсказаниям мало кто прислушивается. Частная собственность на теперешнем этапе хотя и не перестала быть предметом противоречий разных слоев общества, в то же время оказалась связующим и даже цементирующим звеном между интересами "труда и капитала". Что же касается денег, то вряд ли они теперь, или даже в долгосрочной перспективе, выйдут из моды. Во всяком случае, проблемы распределения материальных благ, непрерывности производственного процесса, как в настоящем, так и в будущем возможно разрешить только с помощью презренного металла. Деньги выполняли и продолжают выполнять роль механизма, стимулирующего заинтересованность в труде представителей различных социальных групп и общества в целом. Даже в "стране победившего социализма", где возможность приобретения товаров была существенно ограничена непрекращающимся дефицитом, что снижало как их ценность, так и стимулы к труду, финансовые механизмы выполняли роль кровеносной системы государственного организма, без которой было невозможно его функционирование.

Авторы, рассуждающие о роли денег с позиций социалистов-утопистов и их последователей, с вожделением и злорадством ждут "взлета инфляции" и превращения их в обычные бумажки, как это описано в известном романе Булгакова. Им, очевидно, невдомек, почему доллар после всех колоссальных вливаний в банковскую систему, предпринятых сначала Бушем, а затем Обамой, после решений о продолжении военных действий в Ираке и Афганистане, а, следовательно, дальнейшем их финансировании, после поддержки ипотечных агенств и страховых компаний, остается устойчивой валютой. Он сохраняет достаточную стабильность, несмотря на существенное снижение курса по отношению к евро, иене, юаню. И даже несмотря на огромный дефицит платежного баланса и увеличение государственного долга ему все еще доверяют. Причиной преимущества доллара являются не только имидж США как великой державы и несравнимый ни с одной страной производственный потенциал американской экономики, но и огромные возможности финансовой системы, которая, сохраняя низкие ставки банковского процента, и сейчас использует возможности притока денежных средств со всего земного шара, успешно трансформируя их в инвестиции.

Бесспорно, что идеология Маркса в XX веке оказала огромное влияние на развитие буквально всех гуманитарных наук. Но уже с самого начала марксистская концепция, включая ту ее часть, которая стала основанием знаменитой "теории стоимости и прибавочной стоимости", являющейся сердцевиной марксизма, опиралась на некоторые неверные положения. Нельзя сказать, что ошибки остались незамеченными. Уже в последней трети XIX века представители Австрийской школы (Э. Бем-Баверк, К.Менгер, У. Джевонс и др.) сформулировали теорию "предельной полезности", которая и в наше время применяется для изучения закономерностей потребительского рынка и, вопреки учению Маркса, доказывает, что стоимость товара определяется не только и не столько количеством затраченного труда, но прежде всего степенью потребности общества в данном товаре, т.е. его "предельной полезностью". Сама "полезность" не детерминирована и может меняться под влиянием технического прогресса, субъективных оценок, вкусов, установок, принятых в отдельных социальных группах и т.д. Ярким примером такого рода колебаний цен и их компонентов в зависимости от мирового спроса нынче являются, как известно, цены на нефть и нефтепродукты. Однако поскольку величина стоимости и ее составляющей прибавочной стоимости определяются различными факторами, каждая из них и обе они в совокупности не могут служить основополагающей базой для научной доктрины. Тем более это касается марксистской теории, претендующей на истинность в конечной инстанции, на открытие закономерности развития человеческого общества и даже на "руководство к действию" для всех времен и народов. Но дело не только в этом. Существенной причиной неадекватности прогнозов и выводов марксизма является недооценка человеческой психологии. Основоположник научного коммунизма хотя и писал о "товарном фетишизме", создающем фантасмагорические представления об оценке товара в процессе его сбыта, в своих изысканиях очень мало учитывал мотивацию отдельных людей и ее влияние на конъюнктуру рынка. Справедливости ради следует отметить, что в его время наука не располагала методами для подобных исследований. Особенно четко недостатки марксистской доктрины такого рода стали просматриваться в условиях информационного общества, имеющего широкие возможности учитывать воздействие человеческой психологии при изучении цен и их моделировании.

Игнорируя все тот же психологический фактор, классики марксизма, как и их последователи, считали социализм более совершенной системой, чем капитализм. Однако практически в соревновании с капитализмом социализм, как известно, потерпел сокрушительное поражение. Несостоятельность социалистической формации, употребляя марксистские термины, явилась следствием как более низкого уровня развития производительных сил, так и производственных отношений, не сообразующихся с принципами демократии и не порождающих стимулов к труду.