Экономика упущенных возможностей
Шрифт:
– Нет, экзамены я не сдавал, так как при переходе на другую специальность я приемной комиссии предложил использовать аттестат за девять классов, в котором средний бал составлял 4,85 (считается, отличник). Мнение членов комиссии разделилось, но, учитывая нюансы (товарищ прилетел за 10 000 км поступать именно в данное училище, плюс различные спортивные достижения: разряды, первые места на соревнованиях и т. д.), решили сделать исключение.
– Хитро, конечно.
– Я бы назвал это реализацией сильного желания поступить в мореходное училище на конкретный факультет и умения договариваться (в хорошем смысле слова). Именно из-за этого умения в те годы мне часто приходилось быть переговорщиком по улаживанию различных ситуаций.
Вторым важным моментом был комплекс ребенка родителя, занимающего определенный пост. Дело в том, что в школе у меня было своеобразное поведение. Учителям я говорил все, что думал. Заступался за тех, кого незаслуженно могли оскорбить, как правило, это были ребята, которые не очень хорошо учились, но при этом вполне приличные подростки. Многие преподаватели закрывали глаза на то, что я читал художественную литературу на уроках, естественно, не слушая объяснения учителя. Когда меня спрашивали, почему я не слушаю преподавателя, то я говорил, что уже знаю это. Конечно, меня вызывали к доске и просили рассказать о том, что учитель объяснял. И мне приходилось доказывать, что я это уже действительно знаю.
– Откуда вы это знали? Были второгодником?
– Ирония здесь неуместна. Как откуда? Из учебника, естественно. У меня была особенность приблизительно на четверть вперед изучать предмет, как правило, это были математика, физика, история, география, труд (шутка). Я искренне не понимал, зачем пол-урока рассказывать то, что подробно написано в учебниках. Вполне логично было бы сказать ученикам: прочитайте страницы такие-то, завтра, в случае если что-то будет непонятно, обсудим. У меня даже был период, когда я всерьез задумывался окончить школу на пару лет раньше. Но разум восторжествовал. Я решил, что лучше будет, если я спокойно, никого не раздражая, буду читать художественную литературу, сидя на задней парте. Бывали, правда, дурацкие ситуации, когда во время урока я не мог удерживать смех, читая некоторые эпизоды. Мне делали замечания. Я искренне считал, что это нормально.
– Получается, что вы были одаренным ребенком?
– Абсолютно нет. Вполне обыкновенным ребенком, со средними способностями. Память так себе. Скорее всего, система образования была рассчитана на средний уровень, с учетом возможных пропусков занятий (по болезни, это частая причина, особенно в Москве – сужу по своей старшей дочери), а я не болел, уроки не прогуливал, читал очень много, поэтому учеба давалась мне достаточно легко. Вместе с тем были предметы, которые мне не нравились в принципе: химия, биология, русский язык. С русским языком у меня вообще проблемы. Я бы сказал, что-то противоположное врожденной грамотности. Вероятнее всего, это нелюбовь к деталям, мелочам. Одним словом, не знаю.
Вернемся ко второй причине моего перемещения на столь длительное расстояние. Я жил не тужил. В один прекрасный момент (точно не помню причину, возможно, кто-то сказал) мне показалось, что отношение ко мне – это отношение к должности моего отца (последние несколько лет до пенсии – старший следователь по особо важным делам Крымской области, с еженедельным пятнадцатиминутным выступлением по местному телеканалу). Типа, тебе все можно потому, что твой папа большой начальник. Немного поразмыслив, я вбил себе в голову, что, наверное, это так и есть. Какой выход? Естественно, уезжать туда, где тебя никто не знает, и добиваться всего самому. Что и было сделано. Одним словом, совместил приятное с полезным.
Заканчивая тему мореходного училища, могу отметить, что лучшей школы жизни придумать невозможно. Если бы у меня был сын, я обязательно отправил бы его учиться за тридевять земель именно в мореходное училище. Конечно, сейчас все по-другому, но думаю, что базовые вещи остались. Вероятнее всего, со временем напишу книгу об этих незабываемых четырех с половиной годах учебы. Один сплошной анекдот.
– А как вы оказались в Москве?
– Вероятнее всего, это судьба. Когда я был после первого курса в отпуске в Крыму, то встретил девушку из Москвы (14 лет, отдыхала с мамой на море). Через два года она стала моей женой. После окончания училища в 1991 году я вынужден был переехать на постоянное место жительства в Москву.
– Во сколько же лет вы женились?
– Мне было 18 лет, и учился я на третьем курсе. Жена оканчивала среднюю школу. Вообще, это была необычная история, но я не думаю, что она интересна читателям.
– Вы говорите, что были вынуждены переехать жить в Москву. Получается, особого желания перебраться в столицу не испытывали?
– Насколько я помню, нет. Я не понимал, что буду там делать. Ни одного знакомого (кроме супруги и ее мамы), бардак в стране и т. д. Основной вариант был остаться во Владивостоке (товарищи, работа (моряк загранплавания), все знакомое). Но так как нельзя было маму жены оставлять одну по состоянию здоровья, то пришлось переезжать в Москву.
– Как вы пришли к биржевому делу? Результат образования?
– О рынке ценных бумаг я узнал еще в советское время, в классе 6–7 (1984–1985 годы). Дело в том, что у нас дома была очень большая библиотека (более 3000 книг). Я не знаю, почему, но меня очень интересовала Америка. Я откопал в семейной библиотеке шесть или семь книг про США и прочитал их от корки до корки. Мне было очень интересно. После этого об Америке я знал больше всех своих сверстников. Я на память называл все штаты, реки, мог сказать, в каких городах какие размещены заводы, периоды правления президентов и т. д. Я поминутно знал хронологию убийства Кеннеди и много чего еще. Именно тогда я узнал, что биржа ценных бумаг – одно из исчадий ада (по мнению авторов). К своему стыду, признаюсь, что именно в то время была теоретически разработана модель получения прибыли на фондовом рынке. Кроме того, что стоимость акций зависит от результатов деятельности предприятия, я больше ничего не знал. Схема имела следующий вид. На заводе вечером возникает сильный пожар (короткое замыкание). На следующее утро эта информация попадает в газеты, где высказывается предположение об ужасающих убытках. Инвесторы, узнав столь радужную новость, продают акции предприятия. Цена, естественно, падает. Кто-то покупает подешевевшие акции. Через определенное время газеты вновь пишут о данном происшествии, но при этом указывается, что большого ущерба нет. Результат – стоимость акций вновь начинает расти. Акции продаются. Тогда я еще подумал: действительно, исчадие ада, если я в 12 лет додумался, как можно получить на бирже прибыль.
– Ну а как вам схема получения прибыли с позиции опыта и сегодняшнего дня?
– Слишком много изъянов, но в целом неплохая. Чем больше я читал о фондовом рынке, тем сильнее у меня возникало желание узнать о нем больше. Но так как это был СССР, о реальной работе в данном сегменте экономики не могло быть и речи.
В дальнейшем, когда стало очевидным, что с социализмом покончено (1 января 1992 года), необходимо было определяться, как жить дальше. На вопросы знакомых, где бы я хотел работать, я отвечал: на бирже ценных бумаг. В конечном итоге на биржу я попал в 1993 году, но уже после того, как устроился работать в одну из финансовых компаний и поступил учиться в университет. Функции были достаточно просты. Берешь акции в компании (именные) и идешь продавать их населению. На мой вопрос: «Как и где это делать?» – мне ответили: «Ты ведь окончил мореходное училище и, вероятнее всего, занимался мелкой фарцовкой, соответственно, прояви смекалку. Деньги за акции вряд ли кто даст, но у людей еще остались ваучеры, которые все равно что деньги. Одним словом, меняй акции на ваучеры. Ваучеры приноси нам, мы их у тебя по хорошей цене купим». Я поинтересовался, какая у меня будет зарплата, на что мне ответили, что неограниченная, от 5 до 10 % выручки. На мой вопрос, что будет, если я не смогу поменять акции на ваучеры, последовал ответ: прояви смекалку. Через три месяца я стал зарабатывать приличные деньги, в результате чего мне подняли отпускную цену на акции. Но переломным моментом в моей трудовой практике стало личное присутствие на бирже, где шла активная торговля ваучерами. Там один из сотрудников выдал мне страшную тайну: ваучеры на бирже может продать каждый, купив за 10 рублей входной билет. Естественно, я высказал возмущение своему непосредственному начальнику (парню на несколько лет старше), на что получил ответ: я же должен на чем-то зарабатывать. Со словами, что он подлец, я сам пошел на биржу и совершил первую в своей практике биржевую сделку.
Приход на биржу стал ключевым моментом в моей трудовой деятельности, так как отпала необходимость работать на финансовую компанию, которая слишком много на мне зарабатывала. Брать акции на реализацию можно было непосредственно на бирже, что оказалось значительно дешевле. В конечном итоге я перебрался именно туда. Биржа стала моим рабочим местом на ближайшие несколько лет. Таким образом, я превратился из «уличного брокера» в профессионального участника рынка ценных бумаг. В дальнейшем (в 1994 году) получил квалификационный аттестат первой степени, позволяющий осуществлять операции с ценными бумагами.