Экономика за один урок
Шрифт:
Одним словом, они отвлекают внимание общественности и свое собственное от реальных причин, вызывающих любую существующую депрессию. Ибо причины, в большинстве случаев, это — неправильная регулировка заработных плат и цен, цен на сырье и обработанную продукцию, или между одной ценой и другой, или между одной заработной платой и другой. В какой-то момент эти неправильные регулировки отодвинули стимул к производству, или сделали фактически невозможным продолжение производства; через органическую внутреннюю зависимость нашей меновой экономики депрессия идет вширь. Пока эти неправильные регулировки не будут скорректированы, полная загрузка производства и полная занятость не могут появиться вновь.
Верно, что инфляция иногда
Инфляция, в самом деле, набрасывает вуаль иллюзии на каждый экономический процесс.
Она сбивает с толку и обманывает практически каждого, включая даже тех, кто страдает от нее. Мы все привыкли измерять свой доход и богатство в денежном выражении. Эта умственная привычка настолько сильна, что даже профессиональные экономисты и статистики не могут с ней порвать. Всегда непросто всегда видеть соотношения с точки зрения реальных товаров и реального благосостояния. Кто из нас не чувствует себя богаче и более гордо, когда ему сообщают, что наш национальный доход удвоился (конечно же, в долларовом выражении) в сравнении с доинфляционным периодом? Даже клерк, получавший 75 долларов в неделю, а теперь получающий 120 долларов в неделю, полагает, что в чем-то он стал богаче, хотя жизнь вдвое подорожала, чем когда он получал 75 долларов. Он, безусловно, не слеп в отношении роста стоимости средств к существованию. Однако при этом он не полностью осознает реальное положение, в каком находился бы, если бы стоимость средств к существованию осталась прежней, а его заработная плата в денежном выражении сократилась бы, и в итоге он обладал бы такой же сократившейся покупательной способностью, которой обладает сейчас, несмотря на рост заработной платы, из-за более высоких цен. Инфляция — это самовнушение, гипноз, анестетик, приглушающие боль от операции над индивидом. Инфляция — это опиум для народа.
И именно это является политической функцией инфляции. Это происходит потому, что она запутывает все то, к чему с таким постоянством прибегают наши современные правительства «планируемой экономики». Как мы видели в гл. IV, приводя лишь один пример, вера в то, что общественные работы обязательно создают новые рабочие места, ошибочна. Как мы видели, если деньги были собраны при помощи налогообложения, то на каждый доллар, истраченный правительством на общественные работы, налогоплательщики платят на один доллар меньше для удовлетворения своих собственных нужд, и на каждое созданное рабочее место на общественных работах одно рабочее место в частном секторе уничтожается.
Но предположим, что общественные работы оплачиваются не за счет доходов от налогообложения, а путем дефицитного финансирования, то есть за счет доходов от правительственных заимствований или включения печатного станка. В этом случае скорее всего не возникнет только что описанный результат. Создается видимость, что общественные работы создаются за счет «новой» покупательной способности. В этом случае нельзя сказать, что покупательная способность отбирается у налогоплательщиков.
На какой-то момент возникает впечатление, что страна получает что-то бесплатно.
Но теперь, в соответствии с нашим первым уроком, давайте рассмотрим более отдаленные последствия. Займы когда-то придется возвращать. Правительство не может до бесконечности накапливать долги, поскольку если оно попытается идти этим путем, то в один прекрасный день обанкротится. Как наблюдал Адам Смит в 1776 году:
Когда государственные долги достигают определенного уровня, то лишь в редких случаях, я уверен, они будут честно и полно выплачены Отпуск на свободу государственных доходов, если это вообще имеет место, всегда вызывается банкротством; иногда открыто признаваемым, но всегда — реальным, хотя часто и с претензией на желание выплачивать деньги.
Тем не менее, когда правительство подходит к выплате своего долга, накопившегося по мере проведения общественных работ, ему приходится собирать налогов больше, чем оно тратит средств. Поэтому, в этот более поздний период оно должно с необходимостью разрушить большее число рабочих мест, чем им было создано. Сверхвысокое налогообложение, требующееся в такое время, не просто отбирает покупательную способность; оно также снижает или разрушает стимул к производству, чем сокращает в целом богатство и доход страны.
Единственная возможность не прийти к этому выводу заключается в предположении (которое, конечно же, сторонники расходов всегда делают) о том, что политики, находящиеся у власти, будут тратить деньги только на те сферы, в которых иначе началась бы депрессия, или о том, что они будут тратить деньги только в «дефляционные периоды», и сразу же выплатят весь долг как только будет достигнут пик развития, или в «инфляционные» периоды. Это — лишь обманная фикция, но, к сожалению, политики, находящиеся у власти, никогда не действовали таким путем. Экономические прогнозы, более того, настолько ненадежны, а политическое давление на работу — такой природы, что вряд ли правительства когда бы то ни было будут действовать таким образом.
Дефицитные расходы, однажды стартовав, создают такие освященные законом интересы, которые требуют продолжения такой же политики при любых условиях.
Если не предпринимаются честные попытки выплатить весь долг, а вместо этого прибегают к открытой инфляции, то наступают результаты, которые мы только что описывали. Ибо страна в целом не может получить что-то, не платя за это. Инфляция сама по себе является формой налогообложения. Возможно, это худшая из форм, которую сложнее всего переносят те, кто наименее платежеспособен. На основе предположения о том, что инфляция затрагивает вс" и каждого в равной мере (что, как мы видели, неверно), она будет равносильна единому налогу на продажи с одинаковой процентной ставкой по всем товарам, одинаковым уровнем, как для хлеба и молока, так и для бриллиантов и мехов. Или же инфляцию можно рассматривать как эквивалент единого налога с одинаковыми процентными ставками, без исключений, на доход каждого. Это налог не только на расходы каждого, но и на его сберегательный счет и страхование жизни. Это является фактически единым сбором с капитала, без исключений, при котором бедный человек платит столько же в процентном исчислении, как и богатый.
Но реальная ситуация даже хуже этой, поскольку, как мы уже видели, инфляция не может воздействовать одинаково на каждого. Некоторые сильнее страдают от нее. Инфляция, как правило, ощутимее облагает налогом бедных (в процентах), чем богатых, поскольку у них нет таких же средств своей защиты путем спекулятивных закупок акций. Инфляция — это вид налога, который не контролируется налоговыми властями. Она разит бессмысленно во всех направлениях. Уровень налогообложения, вводимый инфляцией, никем не фиксирован: его невозможно определить заранее. Мы знаем, каков он сегодня, но не знаем, каким он будет завтра; а завтра мы не будем знать, каким он будет днем позже.
Как и любой другой налог, инфляция определяет индивидуальную и деловую политику, которой мы все должны следовать. Она дестимулирует бережливость и экономность. Она стимулирует расточительство, спекуляции и безрассудные траты впустую всего и вся. При инфляции часто выгоднее спекулировать, чем производить. Она разрывает на части ткань стабильных экономических отношений. Ее непростительная несправедливость приводит людей к полному отчаянию. Она дает рост семенам фашизма и коммунизма. Люди начинают требовать введения тоталитарного контроля. А заканчивается она всегда горькой утратой иллюзий и крахом.