Экс-любовница олигарха

Черника Ника

– Ты серьезно? Отдавать кучу денег какой-то тетке за то, что она будет кормить мать и помогать ей по дому?

Я снова тру переносицу.

– Можешь оставить их себе, - отвечаю спокойно.
– Положишь в шкаф до лучших времен, когда у тебя наконец появится время на себя.

– Издеваешься? Думаешь, это легко - сидеть с ней? Хорошо раздавать советы, когда живешь там на всем готовом и с жиру бесишься!

Я хмурюсь, спрашивая:

– Это мамины слова?

Антон молчит.

– Прости, Насть, - произносит через несколько

секунд уже спокойно.
– Прости. Я задолбался. Ты ни в чем не виновата, я знаю. И очень помогаешь. Да если бы не ты… Я не представляю, что бы вообще было.

– Все нормально, Антон, - я выхожу на улицу и щурюсь от яркого солнца, бьющего в глаза.
– Подумай о моем предложении. Пускай ты отдашь сиделке часть денег, зато у тебя появится время. Будем честны, мама не оценит того, что ты тратишь на нее свою жизнь, она сожрет тебя и без сиделки, и с ней. Ей будет обеспечен уход, ты все равно будешь рядом. Это лучший выход. По крайней мере, ты сможешь куда-то отлучаться, общаться с друзьями, девушку найдешь… Опять же, устроишься на работу. В конце концов, тебе тоже надо жить.

Я цепляю на глаза солнечные очки, Антон снова вздыхает:

– Спасибо, Насть. Наверное, ты права.

Мне хочется кричать: конечно, я права! Я всю жизнь жила вот так, делая то, что от меня хотели другие. Сделало ли это кого-то счастливым? Нет. Меня? Тоже нет. Тогда зачем это вообще было нужно?

– Все будет хорошо, Антон, - подбадриваю я его.

– Ага… Ладно, давай, тебе, наверное, работать надо.

– Да. Обнимаю тебя.

Кладу трубку и поднимаю глаза на небо. Сегодня такой теплый день, солнечный, с большими облаками, плывущими по небу. Хочется просто стоять и смотреть на них. Так хорошо, спокойно. Если бы не разговор с Антоном.

Мне хочется, чтобы брат осознал, что у него есть выход. Чувствую, что он там загнался уже в упадническом настроении. И мама, по всей видимости, своими ругательствами настраивает его против меня. Очень не хочется, чтобы Антон стал озлобленным на весь мир, но помочь я ему бессильна. Свой вариант предложила, надеюсь, он им воспользуется.

Глава 26

Бросаю взгляд на часы и решаю пройтись один квартал, уж очень хорошо на улице. Надеюсь, Стас простит мне небольшое опоздание.

Мысли снова возвращаются к маме. С момента их приезда в Краснодар мы говорили с ней один раз. Она не выразила удовольствия по этому поводу. Даже спасибо не сказала за помощь. Для нее естественно, что я тащу на себе всех. Ей так удобно, особенно удобно, что при этом любить меня необязательно.

Недавно я наконец осознала, что действительно никогда не была ей нужна. Была только обузой все мое детство и юность. И потом я слала им деньги, оплачивала лечение - делала это сама, а мама принимала как данность. Она и впрямь думала, что достаточно того, что она просто родила меня. И что я должна быть благодарна ей за это до конца жизни.

Я

благодарна, но еще поняла: я не могу больше тратить себя на того, кто только забирает, не желая ничего давать взамен. Наши с ней отношения вполне хорошо укладываются в схему товарно-денежных: я высылаю ей деньги на жизнь, она их принимает, и на этом мы расходимся довольные. Нет смысла изображать семью, которой никогда не было и не будет.

Странно, что я не могла понять это так долго. Стас был прав: мне нужна психологическая помощь. И я очень рада, что послушала его и стала посещать терапию.

Новый звонок заставляет вынырнуть из мыслей, я смотрю на экран, уверенная, что это Стас, но это не он. Потеют ладони, сердце лихорадочно скачет в груди. Я беспомощно оглядываюсь по сторонам, солнечный день перестает радовать, ощущение, что все краски меркнут. Олег.

– Слушаю, - снимаю трубку, надеясь, что мой голос не дрожит.

– Ну привет, Настен, - насмешливо тянет Олег.

Он наверняка понимает, как меня колбасит от его звонка, и упивается этим.

– Здравствуй, Олег.

Я намеренно больше ничего не говорю, жду. Зачем-то он ведь звонит.

– Ну что, все-таки твой Стасик не выдержал, да?

Мне кажется, что температура мгновенно падает на десяток градусов, у меня стремительно холодеют пальцы. Он все-таки узнал про намерения Стаса? Прошло уже две недели с лишним после того разговора. Но какое это будет иметь значение для Олега, если он решит, что мы представляем опасность?

– Ты о чем?
– язык перестает меня слушаться.

– О том, что вы с ним сливаетесь в страстных объятьях, - хмыкает Олег.
– А говорила, только работа.

Не знает? Он не знает? Но не может же он звонить только для этого? Слишком мелко для него.

– Думаю, моя личная жизнь тебя не касается, - говорю, как можно тверже, он снова хмыкает.
– Мы с тобой развелись, я имею право жить с тем, с кем хочу.

– А если я не хочу, чтобы ты жила с ним?

Сжимаю телефон, зажмуриваясь.

– Зачем тебе это, Олег?
– шепчу в трубку.
– Почему ты не хочешь просто оставить меня в покое? Ты ведь никогда меня не любил, просто использовал.

– Ты использовала меня не меньше.

– Да, - соглашаюсь я.
– Я брала твои деньги, ты - мое тело. Тебе было удобно, ты привык. Но ведь ты не любил меня. Последний год даже не спал со мной. Держал рядом, потому что тебя устраивала моя покорность.

– Зачем что-то менять, когда есть красивая картинка, которая делает все, что ты скажешь, - смеется он на другом конце телефона, а у меня мурашки бегут по коже от этих слов.

Я никогда не думала о чувствах с его стороны - он слишком явно показывал, что их нет. Но сейчас становится жутко оттого, что этот человек, возможно, и не способен на любовь. А значит, и на сострадание. И если он решит снова разломать мою жизнь просто ради скуки или отмщения…