Экспансия: Контакт. Том 6

Столица

Перун

— Вставайте, господин барон, вас уже ожидают, — тяжёлая металлическая дверь скрипнула, и на пороге камеры с холодными обшарпанными стенами появился мужчина.

Скрестив руки на груди, он, облачённый в среднюю броню с массивными наплечниками, на которых виднелись знаки отличия имперской СБ, на какое-то мгновение заслонил собой яркий свет, бьющий из коридора.

— Ну наконец-то, а то я уже грешным делом подумал, что меня тут решили забыть, — с кряхтением оторвавшись от жёсткой койки, я принял вертикальное положение. — Спасибо, хоть одеяло предоставили, а то уже начал опасаться, что околею от холода.

Сделав страдальческое лицо, а это было несложно, так как всё моё тело представляло из себя сплошной синяк, я аккуратно встал на ноги.

Противоположная стена резко прыгнула на меня, но я успел увернуться. Правда, при этом задев узкую тумбочку, стоявшую в изголовье кровати.

— Ну что вы, — с лёгким смешком произнёс имперец, так и продолжавший стоять в дверном проёме. — Как мы можем дать замёрзнуть человеку, которому скоро голову должны будут отрубить? Это ж непорядок. Да и палачу нужно свою зарплату отрабатывать, а то скоро совсем навыки растеряет…

— Вот за что я вас, имперцев, уважаю, так это за умение подавать неприятные известия под предлогом заботы о гражданах, — уловив принцип качки планеты, я поймал точку равновесия и повернулся к конвоиру.

— Ну так, главная ценность Империя какая? Правильно, её граждане. Вот мы и стараемся, — мужчина шагнул назад, и стоявшие в коридоре люди, в точно такой же броне, только рангом пониже, пришли в движение. — Пойдёмте, Игорь Владиславович, негоже опаздывать на собственную казнь.

— Я бы, честно говоря, пропустил сие мероприятие. Знаете, не люблю вид крови. Особенно собственной, — выйдя в коридор, поморщился. Свет бил по глазам, заставляя их слезиться.

Но что больше всего раздражало, так это то, что и подлечить сам себя я не могу. Прежде чем бросить в промозглую камеру, меня хорошенько обыскали, вывернув даже носки и проверив швы в комбинезоне. А после ещё и потребовали слово аристократа, что ничего связанного с эфиром у меня с собой нет.

Пришлось слово дать. Громко и чётко. Прямо под дулами семи ружей с подозрительно широким стволом. Явно не огнестрел, а что-то куда более современное, прямиком из Центральных Миров.

В общем, сослаться на использование артефакта я не мог, а использовать эфир в «тихую» не рискнул, мало ли чем могла быть напичкана камера. Вот я бы лично точно навесил туда кучу датчиков, напрямую соединённых с какой-нибудь огне-, взрыво-, химо- опасной дрянью.

— Прошу сюда, — конвоир, подождав, пока я привыкну к свету, и убедившись в том, что я способен самостоятельно двигаться, неспешно направился в сторону выхода.

Стоявшие позади меня конвоиры качнулись вперёд, намекая, что и мне не следовало задерживаться.

— Што ш… — сомкнув руки за спиной, ковыляющей походкой отправился следом за имперцем, тихонько затянув старенькую песню. — Как прекрасно солнце Нави, жаль, что больше нет его…

Конвоир, услышав широко известную в узких кругах песню каторжников, посмотрел на меня и хмыкнул, но ничего не сказал, лишь, прислонив руку к считывающей панели, отпёр дверь и вышел в следующий коридор.

Там было также светло и тихо, что создавало ощущение стерильности больничного бокса. И только редкие тёмные пятна размером с чайное блюдце на белой плитке портили впечатление. Не, не знай я, что там сидят крохотные паукообразные турели, принял бы их за обычную мозаику и был бы спокоен. Но, как известно, многие знания, многие печали.

— Знакомы? — дождавшись, пока я доползу до него, задал вопрос имперец и кивнул на «норы». — Если не секрет, то откуда? Техника редкая.

— Отец любил пред сном вместо сказок интересные случаи из жизни рассказывать, — ухмыльнулся я в ответ.

— Ну, тогда не удивительно, что вы тут, — рассмеялся имперец. — Обычно те, кому рассказывают сказки, знают, что идти против доброго короля весьма чревато. И что добро всегда побеждает.

— Сказки, такие сказки, — покачал я головой, обходя мужчину, чьё лицо вряд ли смогу вспомнить уже через полчаса, и заходя в кабину лифта.

С трудом впихнувшись всей толпой в маленькую кабинку, мы стали подниматься, оставляя где-то внизу подземную темницу. И что-то мне подсказывало, что сюда я больше не вернусь.

Но, наконец, кабина остановилась, и створки бесшумно разошлись в сторону, а я увидел небольшой зал. Абсолютно пустой, если не считать несколько картин, с изображением незнакомых мне людей в полный рост, висящих на стенах, и красной дорожки, которая начиналась от лифта и вела к двери, находящейся на противоположной стороне зала.

Ступая следом за имперцем по дорожке, я с интересом разглядывал картины. От них прямо пахло древностью, и я бы нисколько не удивился, узнай, что их срисовали с людей, трёх мужчин и четырёх женщин, живших ещё на Старой Земле.

— Прошу, — приоткрыв передо мной массивную дверь с резными украшениями, конвоир слегка поклонился и едва слышно добавил. — И помните, Игорь Владиславович, не все сказки — ложь.

— Правильно говорить не ложь, а клади, — пробормотал я, на секунду ощутив знакомое чувство, будто рядом со мной зажглось крохотное солнце, которое вот-вот испепелит меня. — Думаю, мы встретимся ещё раз?

— Если подберёте правильные слова и выживете, — с лёгкой улыбкой произнёс этот мутный тип, и только сейчас я понял, что уже встречался с ним.

Конвоир разговаривал со мной тем самым тоном, который я слышал в забегаловке на Орбитале. Той самой, где меня поджидали неудачливые убийцы с ножами и выжженными глазницами.

— Чудны ваши пути, боги, — едва слышно прошептал я, а после шагнул в кабинет и услышал, как за мной закрылась дверь.

В огромном, не в пример предыдущему залу, кабинете было гулко, будто где-то за стеной работала турбина. Впрочем, звук был мне определённо знаком. Судя по всему, это помещение было одним из самых защищённых мест на всём Перуне.