Экспансия. Тетралогия
Шрифт:
Во- вторых, может ли Кирилл обратиться к майору за помощью? Ведь если бы майор предусматривал возможность такого обращения, он бы не стал конспирироваться от Кирилла. Более того, само обращение за помощью покажет майору, что он где-то прокололся, и у него появится желание обезопасить себя от того, чтобы прокол стал известен руководству.
И в- третьих, не являются ли все эти странности показателем того, что Кириллу поручено вовсе не боевое задание, что это еще одна проверка его способностей?
Что ж, и сей вариант вполне возможен. И тогда обращение за помощью без серьезной
В общем, как говорит Спиря: куда ни кинь — всюду клин.
Ясно пока лишь одно — если это не проверка, а реальное боевое задание, интересы Кирилла и господина Шишмаренка совпадают в главном: и тому, и другому полезно разоблачение вражеского лазутчика. Достижение по службе есть достижение по службе, это прямая дорога к поощрению и повышению. Так что в нужный момент обратиться к майору за помощью будет можно, но именно в нужный момент, не раньше, чем когда у Кирилла появятся подозрения. Пока же обращаться к господину майору бессмысленно и даже вредно: в случае, если идет именно проверка, это будет очень неудачный шаг. Так что спешить за помощью не стоит. А вот спешить с подозрениями надо! И тогда возникает еще один и весьма немаловажный вопрос — где взять информацию, необходимую для возникновения хотя бы приблизительных подозрений?
Сколько Кирилл ни ломал голову над этим вопросом, он не находил никаких иных путей, кроме одного, уже знакомого — проанализировать архивные записи боевых действий еще раз. Правда, цель анализа теперь должна быть иной — разобраться, не было ли на поле боя человека, к которому бы гости относились так же, как и к нему, Кириллу. Ведь вражеского агента должны беречь не меньше, чем сержанта (то есть, старшину) Кентаринова!
Знакомое дело — дело нехитрое!
В предвкушении Кирилл едва не прыгал от нетерпения — интуиция говорила ему, что идея хороша.
Уже в очередном дозоре (в нем после перерыва участвовала окончательно излечившая ногу Ксанка; ну и Спиря, естественно, — куда ж нам без Спири?) Кирилл вновь проник в виртуальность и, просмотрев и проанализировав записи в надцатый раз, пришел к совершенно однозначному выводу: кроме сержанта Кентаринова, с меньшим пылом господа гости атаковали только одного-единственного человека — прапорщика Феодора Малунова.
Это был, как выразился бы Спиря, звездец нашим баранам, кол им всем в дюзы!
42
Следующий день был боевым.
В атаке на сей раз участвовали ни пойми что. Такое животное можно нафантазировать либо с большого бодуна, либо при откровенно свернутой башне. Неугомонного врага на сей раз представляли этакие фиолетовые осьминоги — с клювом, но только при одной ноге! — которые летали по воздуху подобно воздушным шарикам — но были гораздо стремительнее и маневреннее! — а ногу-щупальце использовали уже знакомым всякому галакту способом — в виде тяжелого хлыста.
И все происходящее напоминало схватку, в которой сломали ногу Ксанке, — те же бух! бух! бух! при промахах. Собственно, и Кирилл вел себя, как тогда. Он снова изобразил собой юлия цезаря: устраивая смертную бойню одноногам, параллельно проник в виртуальность системы оперативно-тактического управления, потому что ему вдруг пришло в голову проверить, не отдает ли прапорщик Малунов какие-либо приказы не своим подчиненным, а совсем даже противоположной стороне. С точки зрения любого нормального галакта, это был натуральный голимый целлофан — СОТУ бы непременно застукала несанкционированные приказы, направляемые в адрес противника, — но кто сказал, что прапор Малунов — нормальный галакт? Кто сказал, что таланты одного человека не могут быть такими же, как у другого? Кто сказал, что прапорщик не способен быть хакером, если им способен быть старшина-сержант?
В общем, ввязался Кирилл в авантюру. Но понял это только тогда, когда никаких следов незаконной деятельности прапорщика в виртуале не обнаружил, зато обнаружил, что, кажется, использованный сегодня род хакерской не очень-то согласуется с боевой работой против одноногов — он едва успевал отбиваться и очень вовремя выскочил из виртуала, иначе тут бы ему и конец пришел.
К счастью, конец все-таки пришел одноногам.
Кирилл с трудом перевел дух, когда последняя тварь фиолетовой кляксой расползлась по траве. Вышел из боевого режима. Именно вышел, а не вырубился, хотя разница между двумя этими понятиями была сегодня едва уловима. Еще бы одного гостя — и вырубился. Но пронесло!
С трудом перевел дух. Хотелось упасть и лежать, лежать, лежать… Интересно, если бы кто-нибудь наблюдал за ним на протяжении нескольких боев, как он наблюдал за прапорщиком… Этот кто-нибудь наверняка бы заинтересовался: почему это Кент позавчера разобрался с гостями без проблем, а сегодня едва осилил? Чем занимался сегодня этот Кент, эта сволочь, это раздолбанное корыто, — воевал или как?…
Откуда-то доносился странный звук:
— И-и-и… И-и-и… И-и-и…
Он не задевал всего сознания, так, скользил по краю, но Кирилл, обеспокоившись, заворочался: это "и-и-и…" было чем-то новым, ни разу он такое еще не слышал.
Окружающее медленно проступало перед глазами, забиралось в сознание — на четверть, на треть, на половину…
— Быстрее!
Это же Иринин голос, Пищевого Набора. И опять:
— И-и-и… И-и-и…
Неподалеку лежала сломанная, едва ли не в двое сложенная (только не через живот, а через поясницу!) кукла-галакт со шлемом на голове. Над куклой склонился, стоя на коленях, Спиря.
— И-и-и… И-и-и… — Именно Спиря-то и издавал этот странный звук.
Подскочила Ирина, сняла с куклы шлем. И тут стало ясно, что сломанной куклой лежит на траве Ксанка.
— И-и-и… И-и-и…
А из медглайдера уже плыли АТС-носилки
— Быстрее, Артем!
— Ой! — только и смог выговорить Кирилл. И добавил: — Э-э-э…
— Быстрее, Спиридонов! — Пищевой Набор присобачила к штеку на откинувшейся в сторону девичьей голове хоботок меданализатора. — У нее перелом позвоночника.
К лежащей на траве кукле потянулись другие галакты.
— Э-э-э… — Кирилл попытался встать, но у него ничего не получилось, потому что его качнуло в сторону, завалило на бок и распластало по траве.