Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.
Шрифт:
Благодаря отсутствию солнечного тепла это явление будет протекать более быстро на юге, чем на севере; поэтому нарушение начнется раньше на юге. Раз начавшись, нарушение будет быстро распространяться на север, принося с собой снежную бурю. Фактами, подтверждающими эту теорию, являются образование слоистого облака перед снежной бурей, снег и теплая температура во время бури и ее порывистый характер.
Это хорошая отправная точка, но, конечно, она имеет слабые стороны.
Аткинсон нашел в
Ветер с метелью продолжался весь день. Я вышел на прогулку, но погода не располагала к ней.
Мы начали заниматься подробностями нашей экипировки для предстоящей весенней экспедиции. Говорили о подошвах с шипами, о подшивке меховых сапог тюленьей кожей и об устройстве двойной палатки.
Квартирмейстер Эдгар Эванс и Лэшли удивительно разумно выполняют все наши инструкции.
Воскресенье, 11 июня.Славное, ясное утро; полная луна плывет высоко. Утром для моциона пробежался на лыжах в бухту и взобрался на Вал. Посреди дня поднялся было ветер и погнал снег, но теперь опять почти тихо.
На утренней молитве Черри-Гаррард — славный малый — сымпровизировал аккомпанемент к двум гимнам. Ему выразили благодарность и поощрение, и в следующее воскресенье он справится уже со всеми тремя гимнами.
В эту пору зимнего солнцестояния с каждым днем все меньше и меньше новых впечатлений; кажется, будто события замыкаются в самый узкий круг. Однако если поразмыслить, окажется, что это неверно. Так, например, у нас сегодня было целых три важных обсуждения погоды и состояния льдов, могущих послужить материалом для многих рассуждений. На основании их уже сделано несколько незначительных распоряжений.
Если здесь так трудно удовлетворительно вести дневник, то насколько труднее записывать сполна все события одного дня в условиях цивилизованной жизни. Вот почему, думаю я, дома мне всегда было так трудно вести дневник.
Понедельник, 12 июня.Погода нас не балует. Ветра сегодня было немного, но луна скрывается за слоистыми облаками.
Ужасно обидно, когда лишаешься и того удовольствия, которое луна доставляет своим светом. Часть наших в следующем месяце собирается совершить экскурсию на мыс Крозье. Не знаю, как они смогут это сделать, если до тех пор не улучшатся метеорологические условия.
Дэбенхэм и Гран еще не вернулись: пятый день, как ушли.
Боуэрс и Черри-Гаррард после полудня отправились на мыс Ройдса. Предполагают там переночевать. Утром туда ходили Тэйлор и Райт и возвратились вскоре после второго завтрака. Сегодня утром сделал короткую пробежку на лыжах и такую же во второй половине дня.
Вечером лейтенант Эванс прочел нам лекцию по топографии. Говорил он застенчиво и медленно, но очень старательно и перед этим много потрудился над изготовлением туманных картин. Я по этому случаю поспешно записал кое-что, требующее, по моему мнению, особого внимания. Мне кажется, что я теперь понимаю, почему прежним (таким, как Белчер [86] ) исследователям не давалась полярная работа.
86
Белчер Эдуард (1799–1877) — английский мореплаватель, исследователь Ново-Гебридских островов и архипелага Бисмарка. В 1852–1854 гг. возглавлял одну из морских экспедиций, отправленных на поиски Дж. Франклина.
Каждый участвующий в экспедиции к Южному полюсу должен
1. Сохранить в памяти приблизительные изменения магнитного склонения на разных этапах пути, знать, как их использовать, чтобы установить истинный курс по компасу (магнитное склонение изменяется очень медленно, так что не требуется большого усилия памяти).
2. Знать истинный курс от одного склада к другому.
3. Уметь делать наблюдения с помощью теодолита.
4. Уметь установить широту данного места.
5. Будет полезно, если он, кроме того, будет в состоянии установить и долготу.
6. Уметь читать путевой счетчик на санях.
7. Отметить и запомнить неточность своих часов и установить степень, с которой увеличивается эта неточность с течением времени.
8. Помогать топографу отмечать совпадение предметов, места, где раскрываются долины, также новые горные пики и пр.
Вторник, 13 июня.Чудный день. Мы наслаждались тихим ясным лунным сиянием. Температура упала до -26° [-32 °C]. Поверхность льда отличная для ходьбы на лыжах. Утром пробежался в Южную бухту, а после полудня далеко обошел Неприступный остров. В такую погоду холодное великолепие пейзажа не поддается описанию. Восхитительно все, от темной, почти фиолетовой синевы звездного неба до сверкания айсбергов и кристаллов под ногами. Над южным выступом горы местами яркими переливами играет сияние. Поперек неба к северу пролетел яркий метеор.
Придя домой, я нашел возвратившихся с мыса Армитедж Дэбенхэма и Грана. Они собирались вернуться еще в воскресенье, но погода задержала их. Видимо, там у них ветры были еще сильнее, чем у нас.
У дома на мысе Хижины они нашли бедную собачку, маленького Макаку, свернувшегося перед дверью, до жалости исхудавшего, ослабевшего, но настолько сохранившего еще энергии, чтобы залаять на них.
В январе (7-го), когда мы выгружали припасы, Макака попал под полозья, и сани долго волочили его. После этого он все хворал, но с неизменной бодростью переносил все тяготы похода. Во время нашего пребывания на мысе Хижины больно было смотреть на него. Шерсть упорно не росла на всей задней части его тела. Мы уже не думали, чтоб он мог выжить. Когда группа Мирза уходила с мыса Хижины на мыс Эванса, Макаку не запрягли и позволили ему бежать за санями на свободе.
По возвращении их на зимовку я тотчас же осведомился о бедной собачке. Дмитрий сказал, что она пришла с ними, но потом оказалось, он ошибся. Макаку хватились еще в пути, и после того его уже не видали.
Об этом я узнал всего несколько дней назад и совсем уж потерял надежду увидеть бедное животное. Непостижимо, как могло несчастное, хромое, полунагое созданье целый месяц просуществовать без приюта и призора. Морда у Макаки была вся в крови, из чего можно было заключить, что он убил тюленя, но как он ухитрился это сделать, как смог прокусить толстую шкуру тюленя — решительно непонятно. Уж подлинно, голод всему научит.
Среда, 14 июня.Бури нам не дают покоя. Сегодня утром небо заволокло тонким слоем облаков, не суливших ничего хорошего.