Экспедиция «Нерей». Ближний поиск
Шрифт:
Разбирая постель Энн, Джек увидел маленькую серебристую тубу, спрятанную под подушкой. Он поднял её, повертел в трясущихся руках, на секунду вспомнив запах клиники своего отца. Он видел такие тубы у пациентов с сильными болями. Это было хоть и старое, но проверенное средство, убирающее любую боль на сутки. «И тут она оставалась мужественной до последних дней, и тут она не доставляла хлопот, ему, лейтенанту Сэлленджу. Она просто запивала боль капсулами, да ещё умудрялась делать это так, чтобы он не видел», – размышлял Джек, крутя в правой руке тубу.
Согласно протоколу I-844 тело Энн предполагалось поместить в консервирующий мембранный материал. Хоронить или сжигать тело умершего на чужой планете разрешалось только в случае биологической угрозы. Это была самая крайняя мера.
Пытаясь
«Что мне прикажут с ней сделать? Заберут ли когда-нибудь её тело отсюда? Или дождутся пока и я тут окочурюсь?» – мысли прорезали сознание лейтенанта, как острые бритвенные лезвия. В голове пронеслась ещё одна мерзкая мыслишка, но он постарался отогнать её. Ему не хотелось думать, что теперь у него еды больше, чем на три месяца.
12
Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, Джек решил выйти наружу. Лучи солнца, проникая сквозь мутную пелену зеленовато-жёлтого неба, рассеивались по верхушкам скалистых гряд. Снаружи стояли полное безветрие и мертвенная тишина, будто специально под стать трагичности момента. Шаркая ногами, Джек шёл в сторону ручья, всё глубже погружаясь в свои мысли. Ему нужно было увести себя в другое место, в другое время, в другой мир, вернуться к чему-то светлому и приятному.
На какой-то момент он мысленно перенесся на Землю, в Академию, вспомнив, как допоздна возился с учебными прототипами исследовательских устройств, ожидая, пока у Глэдис закончатся ее занятия по пилотированию. Затем они гуляли в парке вокруг Академии, молодые, счастливые и беспечные. Однажды он вдруг подхватил её и так высоко поднял, что она вскрикнула от неожиданности и засмеялась. Дежурные дроны-смотрители тотчас же подлетели к ним, пытаясь выхватить Глэдис из сильных рук Джека. Он опустил Глэдис на землю, а затем подпрыгнул и сильно пнул одного из дронов. Потеряв координацию, робот сперва отлетел в сторону, но, восстановив равновесие, двинулся к ним. Второй дрон последовал его примеру. Джек скомандовал Глэдис: «Бежим!», и они долго убегали от тех двух «четырёхлапых уродцев».
Они прятались между высоких камней и густых, сплетённых между собой ветвей кустарника парка. Когда они решили, что уже оторвались, Джек ещё раз схватил Глэдис и поднял, но она не вскрикнула, а серьёзно посмотрела на него своими серо-зелёными глазами. Он поймал её взгляд, медленно опустил на землю и аккуратно поцеловал. Это был поцелуй, который он помнил очень долго. Целых два следующих месяца Джек провёл в исправительном батальоне Академии без поцелуев, свиданий и какой-либо романтики.
Руководство Академии не могло так запросто простить Джеку подобный проступок. Пнуть рабочего дрона-смотрителя, который приравнивался к стражу порядка, было неслыханной наглостью, своего рода вызовом всему кодексу порядка и дисциплины, и как сказал декан на публичном совете «выходкой невиданной дерзости и бестактной глупости». После того случая курсанты Академии стали называть дронов не только «четырёхлапыми уродцами», но ещё и «ябедами» и «стукачами».
Джек заметил, что прошел по дуге и ноги сами вынесли его назад к павильону, пока он не упёрся в зависший в воздухе эйрбайк.
– Ждёшь, дружище? – спросил он, подтягивая к себе нижнюю ступень.
Битыми стёклами врезались в его мозг воспоминания об их совместном с Энн полёте на аппарате. Джек стиснул зубы и, сжав кисть в кулак, ударил себя по ноге. «Я должен быть сильным, – сказал он себе. – Энн явно бы не оценила такой кисель». В это же мгновение он вспомнил о её теле, лежащем в павильоне и, поёжившись, передёрнул плечами.
Лейтенант Сэллендж залез в эйрбайк и помчался параллельно ручью, служившему водопоем для бородавочников. По инструкции он не должен был пользоваться летательным аппаратом без надобности, но сейчас ему нужно было сбежать куда-то от ужаса, раздирающего его сознание.
Внизу мелькали валуны, скалистые нагорья, ленты ручьев. Джек летал несколько часов, пока не почувствовал, как загудела спина. Он спустился на плоское нагорье и, посмотрев на запад, заметил оранжево-красные предзакатные всполохи. Нужно было возвращаться домой.
13
По дороге назад ему в голову взбрела разумная мысль проверить на всякий случай – а не повреждено ли что-то на крыше. Возможно, это могло стать причиной плохого сигнала передачи данных через телепорт. Начинало темнеть, когда он подлетал к павильону. Забравшись с задней стороны скал наверх, Джек внимательно осмотрел крышу строения, поправил одну из солнечных батарей для зарядки аккумуляторов и стал спокойно слезать вниз. Солнце быстро садилось, нещадно лишая воздух дневной прозрачности. Джек оступился, не заметив край широкой расщелины, словно рассекавшей скалы надвое. Он плюхнулся с высоты около трех метров, проскользив спиной по каменной стене. Электрофотонный плазмострел вылетел из крепления на рукаве. Джек принялся цеплять его обратно, но с трудом мог в потёмках разглядеть, что и куда крепить. Провозившись несколько минут, он снял крепёж с руки, удлинил ремень и перекинул оружие через плечо так, что теперь оно торчало из-за его спины. Он пожалел, что их потоку офицеров-исследователей вообще мало что показывали из оружия. В основном базовые принципы работы объясняли. Но стрелять и попадать в мишень он, к собственному удивлению, научился быстро. Джек вспомнил разговор с отцом, когда тот пошутил, что дед неплохо стрелял ещё со времён гражданской войны, начавшейся после первых катаклизмов.
Лейтенант стал медленно пробираться вдоль расщелины, чтобы выйти наружу со стороны павильона. Ему нужно было пройти около семи метров. Расщелина сужалась, и идти становилось всё сложнее. Продравшись почти до самого выхода, Джек вдруг услышал шорох, где-то там справа, по ту сторону расщелины. Он замер и стал вслушиваться. Шорох зазвучал ещё отчётливее. Спустя три секунды склизкое чёрное щупальце появилось в тусклом просвете выхода – то самое, что он уже однажды видел на холме.
Его сердце бешено застучало. «О боже, только не это, – пронеслось у него в голове, – только не сейчас». Щупальце задержалось на несколько секунд в воздухе, словно что-то высматривая, затем спустя всего мгновение, показалась и сама тварь. В высоту не меньше трех с половиной метров, чёрная с ног до головы, она кралась на двух когтистых лапах. Из-за спины у неё торчали два крыла, превратившиеся в деформированные конечности-щупальца, что-то вроде заостренных клювовидных палок. Морда оканчивалась длинным выростом с острым как кинжал клювом на конце. У основания рта свисали какие-то склизкие наросты, под которыми скрывались острые игольчатые клыки. Два жёлтых глаза – почти что правильные треугольники – сверкнули в проёме расщелины. У Джека пересохло во рту; он задержал дыхание, чтобы не выдать себя. На какое-то мгновение тварь остановилась у расщелины, словно высматривая в ней Джека. В этот момент его мозг думал только об одном – сможет ли такое огромное существо протиснуться к нему сюда. Постояв ещё несколько секунд, тварь издала неясный звук, фыркнула и направилась дальше, куда-то влево.
Джек выдохнул. Некоторое время он раздумывал, как поступить. Проделать ли ему обратно весь этот длинный путь назад, либо пройти совсем немного вперёд и выйти сбоку между скал почти у самого павильона. Неясно почему, но этот путь отчего-то казался более привлекательным, видимо, потому что сулил быструю возможность попасть в безопасное укрытие.
Стараясь ступать по возможности мягко и бесшумно, Джек принялся медленно пробираться по узкому лазу между скал. Внезапно он остановился, словно пытаясь уловить шорох, который могла бы издавать тварь, но вокруг было тихо. Когда до выхода из скал оставалось меньше метра, Джек поднял голову, чтобы увидеть ещё чуть светлое серо-зелёное небо. Добравшись до края расщелины, он решил выждать несколько минут, а потом сломя голову рвануть в сторону двери в левой стеклянной стене его инопланетного дома.