Эксперимент — Айдол

Глурджидзе Вахтанг

— Может быть… Хорошо, я прикажу пропустить вас к больной, но дежурить будете по одному!

— Мы согласны, доктор!

Первой вызвалась сидеть рядом с Лали Мэй, так как она родственница пострадавшей. Через четыре часа её сменила Джин. Она села на стул рядом с кроватью, и взглянула на спящую подругу. Лицо у Лали было очень бледным, голова, руки и ноги перевязаны бинтами.

"Врач сказал, что она не сможет ходить несколько месяцев… Эх, был бы симбиот, как у меня! Она наверное встала бы за месяц…"

"Говорит Центр!

Если

висящий у вас на цепочке кристалл приложить к кожному покрову больной, то он сможет передать остатки энергии симбиота телу девушки.

Это ускорит время её выздоровления в несколько раз, а кристалл станет обычным украшением."

Джин, уже привыкшая, что симбиота нет и мысленно говорить не с кем, вздрогнула от голоса в голове. Поняв, что ей сказали, Джин сняла кристалл и положила на оголённый участок тела Лали.

Вначале ничего не происходило, а затем вокруг сиреневого кристалла возникло, и быстро пропало голубое свечение. Подождав ещё немного Джин взяла кристалл, и повесила обратно на цепочку. Она решила никому не рассказывать об этом случае.

Потом, уже дома, она вызвала мысленно Центр.

"Что желает моя хозяйка?"

"Ты не знаешь, что случилось с симбиотом?"

"Он уже выполнил свою задачу, поэтому полностью закапсулировался. Его может вернуть к жизни только вспышка Сверхновой, но для этого он должен быть на расстоянии в несколько миллионов километров от вспышки."

"Да, это, как говорили на старой Земле, это уже даже и не из области фантастики!"

"Коронки" по очереди продолжали посещать уже очнувшуюся Лали. Про смерть родителей ей пока ничего не говорили.

Прошла неделя. Врачи не могли поверить своим глазам. Пострадавшая в аварии девушка быстро шла на поправку. Обследование показало, что руки восстановились полностью, а регенерация разбитых костей ног идёт ошеломительными темпами.

— Если так пойдёт дело, то её можно будет выписать через две недели! — сказал Джин лечащий врач после исследования рентгеновского снимка. — Невероятно быстрая регенерация! Но мы не можем определить, почему это происходит! А в мистику я не верю!

Доктор вышел из палаты, оставив девушек одних. Синеглазка еле заметно ухмыльнулась.

Но Лали заметила и спросила:

— Ты что-нибудь об этом знаешь?

— Откуда, я же не врач! Я только вспомнила, как бегали врачи, когда у меня поменялся цвет глаз и волос. Тогда они тоже твердили, что в мистику не верят, хотя и установили у меня в палате кинокамеру. А чтобы мама не подала на них иск за неправильное лечение, они придумали, что как будто применили новое, ещё не опробованное лекарство.

— Так значит, не было никакой вакцины!

— Конечно, не было! Они просто правильно рассчитали, что никто не откажется от такой красотки, какой я стала! — засмеялась Джин. — Но почему произошли у меня изменения, врачи так и не поняли. Вот так и у тебя! Они не понимают, что происходит, но припишут себе твоё излечение.

Лали сидела в кровати, и пыталась пошевелить правой ногой, но пока ей это не удавалось. Она стойко перенесла весть о гибели

родителей, хотя и проплакала целый день после того, как Мэй сообщила ей это скорбное известие.

Потом был приход полицейских, дача показаний, затем приходил дядя Чон со следователем. Они сообщили девушке, что родители Мэй, как ближайшие родственники, оформили опекунство над Лали и её братом до их совершеннолетия.

Приезжал из армии и брат, он посетил могилу родителей и целый день был в больнице со своей сестрой. Его познакомили со всеми мемберами "Короны", которые каждый день навещали Лали в госпитале. В начале февраля девушку перевезли в дом к Мэй, а ещё через неделю она начала ходить. В Кирин Лали вернулась к началу марта.

Джин за эти месяцы написала четыре рассказа, которые издали отдельной книжкой. Она почти каждый день репетировала с группой, ходила на уроки танцев вместе со своими друзьями. Дома всё было хорошо — ресторан давал прибыль, а старшая сестра вела по вечерам свой "Ужин с обжорой Бао". Теперь у неё была двусторонняя коммуникация со зрителями, и однажды они попросили пригласить Джин на передачу.

В тот воскресный вечер Синеглазка сидела перед планшетом и просматривала новости техники. Онни подошла к ней и заглянула в глаза. Джин поняла, что старшая сестра что-то хочет попросить.

— Ну, говори, Бао, для чего я тебе понадобилась!

— Опять ты грубишь своей онни! — насупилась сестра. — А я хотела попросить тебя выступить у меня на передаче. Зрители попросили, чтобы я тебя с ними познакомила!

— Ладно! Когда у тебя начало?

— Через полчаса!

— Тогда я сейчас оденусь и пойдём.

Через несколько минут они уже сидели перед монитором и настраивали картинку. Час прошёл в вопросах и ответах. Зрителей интересовало всё — и как Джин начала петь, и сколько человек в "Короне", и как пишутся песни… Джин пообещала им приводить на очередные выпуски мемберов "Короны".

После этого вместе с Бао в эфире ужинала не только её тонсен, но и "коронки", которые в один из вечеров всей группой (не хватало только Лали) присутствовали в импровизированной студии, и даже спели одну песню.

Количество просмотров после этого резко возросло, а число постоянных зрителей достигло 12 000. Как и говорила Джин, популярность передачи Бао резко увеличилась, возросли финансовые поступления от поклонников.

В середине февраля к студентке Бао Пак обратилась одна торговая компания, которая за размещение рекламы во время трансляции "Ужина" предлагала 10 000 долларов в месяц. Контракт заключался на год.

С помощью дяди Мэй были улажены все юридические формальности и Бао получила постоянный законный источник дохода. Она была горда этим достижением, что начала считать себя чуть ли не гением бизнеса, пока мать не опустила старшую дочь на землю, напомнив ей, кто предложил организовать передачи.

Интерлюдия 12

===============================================================

США. Лаборатория Лос — Аламос.

— Сэр! Мы достигли определённых успехов в получении антигравитации! Пройдёмте господа в лабораторию!