Шрифт:
Annotation
Дядя Фредди очень любил вспоминать эту историю о его участии в совещании Кружка сюрреалистов, посвященному диалогам о сексе. А однажды он рассказал, что, кроме совещания, он стал участником необычного эксперимента…
The New Yorker 71(20) (17 July 1995)
Рассказ
Джулиан Барнс
Джулиан Барнс
ЭКСПЕРИМЕНТ
Для этой истории у дяди Фредди было припасено несколько разных зачинов. Вот самый любимый: дядя отправился в Париж по делам фирмы, производившей натуральный воск для натирки полов. По приезде зашел в бар выпить бокал белого вина. Стоявший рядом посетитель поинтересовался, чем он занимается, и дядя ответил:
— Cire realiste.
Но мне доводилось слышать от дяди и совсем иную версию. Например, будто один богач взял его с собой в Париж штурманом на авторалли. Незнакомец в баре (а в этой версии, между прочим, мы уже оказываемся в отеле «Риц») держался с утонченной высокомерной любезностью, и дядя, мобилизовав свой французский, постарался не ударить лицом в грязь. На вопрос, с какой целью он прибыл, дядя ответил:
— Je suis, sire, rallyiste.
В третьем же, наименее, по-моему, правдоподобном варианте — впрочем, повседневность частенько бывает нелепой, а нелепость может, напротив, оказаться вполне правдоподобной — в бокале у дяди было белое вино рейли — из одной деревушки в долине Луары, всякий раз пояснял он, — букетом напоминавшее сансер. Дядя впервые приехал в Париж, еще не освоился, однако уже пропустил несколько стаканчиков (теперь действие переместилось в petit zinc в quartier Latin), а потому, когда незнакомец (в этой версии не проявлявший никакого высокомерия) поинтересовался, что пьет сосед, дядя испугался, что забыл французское выражение, и со страха и отчаяния перевел родную английскую фразу дословно. Имея в виду оборот «пивком балуюсь», он объявил:
— Je suis sur Reuillys.
Как-то я упрекнул дядю в противоречивости его воспоминаний; в ответ он довольно усмехнулся:
— Удивительная штука подсознание, верно? И до чего изобретательно…
Мало того, что случайный сосед по стойке бара выступал в разных физических обличьях, он и представлялся по-разному: то Танги, то Превером, то Дюамелем, то Юником, а однажды даже самим Бретоном. Зато нам доподлинно известно время этой неправдоподобной встречи: март 1928 года. Главное же — чего не отрицают даже самые осторожные комментаторы — состоит в том, что под не слишком загадочными инициалами Т. Ф. скрывается (вернее, скрывался) мой дядя Фредди, который участвовал в Заседании 5 (а) Кружка сюрреалистов, посвященном знаменитым и отнюдь не платоническим диалогам о сексе. Полностью эти диалоги были опубликованы в приложении к «Recherches sur la sexualite», январь 1928 август 1932 года. В примечаниях говорится, что дядю скорее всего представил собравшимся Пьер Юник и что Т. Ф., вопреки необъяснимым выкрутасам его подсознания, на самом деле приехал в Париж отдохнуть.