Эксперт № 17 (2014)

Никонов Стас

Об этом, в частности, довольно прозрачно сказал глава МИД России Сергей Лавровпо итогам переговоров в Женеве: «Мы исходим из того, что главная концептуальная основа сегодняшней встречи заключалась в том, что все участники приехали с пониманием необходимости послать сигнал всем украинским сторонам, что на них лежит ответственность за выход из нынешнего кризиса. Если они сядут и договорятся о количестве полномочий, которые будут оставлены регионам и которые будут переданы центру, о том, как каждый регион может защитить свою культуру, историю и язык, как на территории каждого региона могут быть обеспечены равные права для меньшинств, тогда Украина будет сильным государством, которое мы все хотим видеть, будет тем связующим звеном, мостом между Западом и Востоком, который поможет существенно оздоровить

атмосферу во всей Евро-Атлантике на основе уважения законных интересов всех расположенных в этом регионе государств».

Видимо, надо понимать, что если не договорятся, то и не будет…

Расплывчатость формулировок соглашения, которая многими в России была воспринята как сдача позиций, в действительности является значительной внешнеполитической победой Москвы. В пользу этого говорят и некоторые детали выступления президента Владимира Путинаво время его очередной «прямой линии» (подробнее см. «Миру — мир, России — Крым, любимый фильм — ‘‘Чапаев’’» на стр. 52). Путин, во-первых, недвусмысленно заявил, что при необходимости Россия введет войска на Украину; во-вторых, потребовал немедленно снять блокаду Приднестровья (и заявил, что люди там должны сами решать свою судьбу, то есть фактически указал на возможность отделения Приднестровья от Молдавии). Да, оба тезиса были высказаны спокойно, без нажима, но, зная стиль Путина, можно утверждать, что в целом умиротворяющая интонация его выступления на «прямой линии» никого не должна вводить в заблуждение. Оба заявления по смыслу исключительно сильны, и контуры новой внешней политики, которые мы увидели в последние месяцы, судя по всему, действительно суть свидетельство перехода к новой стратегии.

Возможно, внешне эта стратегия выглядит довольно мягко, однако важнее не как выглядит, а как реализуется. И тут весьма показательно участие в «прямой линии» Эдварда Сноудена. Не секрет, что американцы страстно желают, чтобы Москва выдала беглого секретного агента, однако российская сторона отказывается, и телебеседа Сноудена с Путиным — лучшая демонстрация того, что выдавать его не собираются, несмотря на возможные встречные шаги Вашингтона. Сноуден как символ, как медиафеномен очень сильный инструмент давления на США, и отказываться от него Россия, похоже, не намерена, что также демонстрирует в целом весьма жесткий настрой Москвы.

Пожалуй, уместно вспомнить и эпизод двухмесячной давности: когда в феврале в Киев договариваться с Виктором Януковичеми тремя европейскими высокопоставленными дипломатами был отправлен бывший уполномоченный по правам человека Владимир Лукин, это тоже было воспринято многими как свидетельство нашей грядущей капитуляции на украинском направлении. Однако сегодня мы видим, что соглашения от 21 февраля были очень точным (хотя совсем не громким) дипломатическим ходом, а то, что последовало за ним (присоединение Крыма), и вовсе не может быть названо иначе как исторической победой.

Сложный выбор

В общем-то, успех женевских переговоров — это сюрприз, большинство комментаторов не рассчитывали на какой-либо результат. О том, что соглашение было достигнуто с огромным трудом, говорит и тот факт, что переговоры между главами дипломатии России, Украины, США и ЕС шли семь часов. В какой-то момент западные СМИ стали писать, что успеха от встречи ждать не стоит: позиции сторон слишком далеки друг от друга. Однако в итоге министры, по словам Сергея Лаврова, «согласились с необходимостью предпринять первоначальные, конкретные шаги по деэскалации напряженности, установлению безопасности для всех граждан Украины» и вышли к прессе с итоговым коммюнике.

В тексте коммюнике указана необходимость начала широкого переговорного процесса с участием регионов Украины по вопросу о конституционной реформе. «Мы… приняли очень важный призыв, который заключается в необходимости немедленного начала широкого национального диалога в рамках конституционного процесса, который должен быть инклюзивным и подотчетным», — заявил Лавров. Кроме того, «все незаконные вооруженные формирования должны быть разоружены, все административные здания возвращены законным владельцам. Должна быть осуществлена амнистия всех протестующим, за исключением тех, кто совершил тяжкие преступления». Наконец,

«в Женеве договорились, что все стороны должны воздерживаться от любого насилия, от любого запугивания, от провокационных действий, и мы решительно осудили и отвергли любые проявления экстремизма, расизма, религиозной нетерпимости, включая антисемитизм». Контроль за соблюдением всех договоренностей возложен на специальную миссию ОБСЕ, которая уже действует на Украине.

Эксперты сомневаются, что все семь часов стороны обсуждали лишь эти пункты: существует мнение, что наряду с коммюнике было заключено тайное соглашение. Однако анализ даже открытой части соглашений показывает, насколько непросто теперь придется нынешним киевским властям. Так, Москва вынудила Киев подписаться под обязательством заняться разоружением «Правого сектора». И тем самым поставила назначенного президентом Украины Александра Турчиноваи премьер-министра Арсения Яценюкав ситуацию, когда те должны выбирать между плохим и плохим вариантами. Если Киев начнет по-настоящему разоружать боевиков, то нынешняя холодная война, которая идет между группировкой Дмитрия Ярошаи киевской властью, может перерасти в горячую.

Именно «Правый сектор» сделал украинскую революцию, и его лидеры считали, что по праву должны получить свои трофеи. Однако во власть их не пустили, из штаб-квартиры в оккупированной части гостиницы «Днепр» выгнали, руководителя группировки на Западной Украине убили. Поэтому не исключено, что исполнение Киевом условий женевского коммюнике может стать для Яроша последней каплей — «Правому сектору» не хочется возвращаться в маргинальную нишу, лишаться остатков власти и доступа к финансовым ресурсам (прежде всего возможности фактически легального рэкета). Так что при определенных обстоятельствах боевики могут попытаться устроить государственный переворот. В поводах для свержения новой власти недостатка не будет: начиная с того, что «из-за нерешительности Турчинова» Украина потеряла Крым, а сейчас теряет и Донбасс, и заканчивая социально-экономическими потрясениями, которые грозят Украине в случае исполнения (и неисполнения) условий МВФ.

Смогут ли договориться?

Впрочем, многие на Украине считают, что разоружение «Правого сектора» не настолько сложная проблема, как может показаться на первый взгляд. «“Сектор” возник на Майдане как конфедерация националистических группировок, и теперь он переструктурируется. Организация разделилась на части, которые стали заниматься различными вещами, в частности крышеванием бизнеса. Ярош же пошел в политику и как кандидат в президенты вынужден был публично смягчать свои позиции, — рассказывает директор украинского филиала Института стран СНГ Денис Денисов. — Все, что нужно для разоружения “Правого сектора”, — политическая воля. У нынешнего руководства этой воли нет, даже у министра внутренних дел Авакова, который работает не в реальности, а в фейсбуке. Но если бы сейчас реальным руководителем страны была Юлия Тимошенко, вопрос был бы решен за один день. Если бы даже милиция отказалась вступать в прямой конфликт с боевиками, то она, скорее всего, нашла бы какие-то частные структуры и закрыла бы эту проблему. Ни один здравомыслящий политик не будет терпеть под боком сотни вооруженных людей, которые, хоть и разобщены, по кличу могут собраться и пойти решать какие-то вопросы. Особенно на фоне тех социально-экономических проблем, которые в Украине есть сейчас и которые к лету еще больше обострятся».

Однако же если Киев по каким-то причинам не станет выполнять условия коммюнике и не разоружит «Правый сектор» (а назначенный Верховной радой глава украинского МИД Андрей Дещицауже успел заявить, что договоренности по урегулированию конфликта на Украине, достигнутые в Женеве, не касаются протестующих на Майдане), то это даст России все основания для неисполнения своей части соглашения, в частности по содействию разоружению федералистов. («Если выпустят политзаключенных, прекратят преследования, если “Правый сектор” сложит оружие и пойдет работа над изменением устройства Украины путем референдума, то, конечно, будут освобождаться админ­здания и будет сложено оружие», — заявил словно бы в ходе заочной дискуссии с Дещицей заместитель руководителя народного ополчения Донбасса Сергей Цыплаков.)