Эксперты паранормальных явлений
Шрифт:
– Есть предложение, коллеги, отобедать в соседнем кафе, как вы на это смотрите? – слово «коллеги» Михаил Александрович, чаще всего, употреблял в тех случаях, когда с ним лучше было не спорить.
– Предложение подкупает своей новизной! – Костя первым вскочил на ноги, непонимающе глядя на Игоря и Антона, мол чего они ждут?
– Чеки сохраняйте, нам потом компенсируют, – вставая вслед за Костей распорядился профессор.
Коридор за дверью уже не казался таким мрачным и темным, как накануне вечером, но все равно, солнечные лучи, попадавшие в окно, растворялись в полумраке здания, так и не попадая на пол и стены. Но днем это не казалось так зловеще, возможно все дело в стеклопакетах, «это предположение определенно стоит проверить», –
– Доброе утро! – поздоровался старичок.
– Добрый день! – вежливо поправил Михаил Александрович. Чем мы можем быть полезны вам?
– А вы, простите, все? Уже совсем уходите или еще вернетесь?
По лицу старичка было видно, что спросить он хотел вовсе не это, тем более от профессора не ускользнула интонация, которой была произнесена последняя часть фразы. По непонятной причине сторож надеялся на то, что профессор со своей командой закончили свое исследование, чем бы оно там ни оказалось и возвращаться не планируют.
Костя широко ухмыльнулся и открыл было рот, чтобы выдать одну из своих шуточек, из серии: «какой закончили, слушай, да мы еще не начинали», но промолчал, поймав на себе серьезный взгляд Семенихина. Каким бы разгильдяем Костик не выглядел со стороны, но Михаил Александрович знал, что за этим кроется очень серьезный и исполнительный сотрудник, умеющий понимать ситуацию и настроение начальства. А у начальства, в лице профессора Семенихина, в данный момент было, что называется, настроение вытянуть из ночного сторожа информацию, которая может оказаться полезной в ходе проведения дальнейшего расследования.
Михаил Александрович выдержал паузу, как бы обдумывая заданный вопрос, а сам продолжал пристально изучать невысокого старичка, который неловко сутулился и переминался с ноги на ногу. Команда охотников за призраками появилась в дверях этого здания вчера. В котором часу это было? Без четверти три – подсказала пунктуальность профессора. У входа их встретил директор института Сергей Теймуразович, а в дверях к ним навстречу вышел пожилой говорливый мужчина с лихим кавказским акцентом, такому не то, что здание сторожить, а хоть сейчас на коня – да в бой. А сегодня этот джигит выглядел крайне неважнецким – глаза ввалились, образовав вокруг некое подобие синяков, со щек пропал румянец, уступив место болезненной бледности, некогда могучие борцовские плечи ссутулились, отчего руки казались дряблыми и обвисшими. Казалось, что за ночь сторож постарел на несколько лет, да вдобавок еще и подхватил простуду. Но что еще больше поразило профессора – пальцы левой руки сторожа, которая продолжала свисать плетью вдоль туловища, отбивали на его широком армейском ремне простенький мотивчик, с несколько затянутым ритмом, что добавляло к издаваемым звукам некую затаенную похабность. И все это целиком звучало именно так, как назойливая мелодия, терзавшая все утро, вместе с тупой затылочной болью, уставший мозг профессора Семенихина. И снова Михаил Александрович так и не смог вспомнить где же он раньше мог слышать этот мотив. Однако пауза затянулась, а старичок все ждал ответа.
– К сожалению, мы еще не закончили, нам понадобится некоторое время, чтобы хорошенько во всем разобраться, – ответил профессор, – а, если не секрет, в чем дело? Неужели мы как-то стеснили или потревожили вас?
– Да нет, что вы?! – сторож залился краской и стыдливо опустил глаза.
«Момент настал», – решил Семенихин и призвав на помощь все имеющиеся навыки психолога и дипломата, попытался выудить из сторожа все, что он хотел высказать.
– Сегодня ночью будет гроза, во всяком случае, так обещали по прогнозу. Не случайно у меня все утро раскалывается голова, не помогает, даже, анальгин. Вот, планируем с ребятами пообедать и выпить кофе, может быть тогда станет легче. Не прикажете ли принести и вам чашечку? Возьмем на вынос, не отказывайтесь, нас это совершенно не затруднит, наоборот – порадует!
Профессор, дружелюбно улыбаясь и слегка склонив голову к правому плечу пытался угадать реакцию собеседника, продолжил:
– Я с недавних пор стал заранее чувствовать грозы, это ребятам все не почем, а меня теперь уже никакой прогноз не обманет. Да и вы, как я погляжу, тоже меня понимаете, – улыбка профессора стала еще шире, – кстати, как вы себя чувствуете? Не беспокоит ли вас что-нибудь?
Тактика сработала. С минуту помолчав и внимательно изучая лицо Семенихина – не врет ли? Сторож махнул рукой и выложил все на чистоту.
– Да тут и в прежние времена, когда ученики стадами по коридорам бегали, ночью дежурить было – так себе, мягко говоря. Каждое утро, как после простуды – голова кружится, спину ломит. А как институт закрыли, так хуже стало, иногда… даже, мерещится всякое. А как вы вчера свои приборы понаставили, так вообще – еле ночь перенес. Голова, как чугунная, ни рук, ни ног не чувствую. И спать хочется, аж глаза закрываются, а лягу – так уснуть не могу. И с мыслями что-то странное… зацикливаюсь на всякой ерунде, даже пообедать забываю. Может это из-за ваших приборов все?
На этот раз уже Игорь замер с открытым ртом, собираясь возразить сторожу, что их аппаратура, как раз, в полном порядке и негативного воздействия на людей не оказывает, да и оказывать-то там не чему, но посмотрев на профессора, решил в разговор не вступать.
А Михаил Александрович, повел себя как-то уж очень неожиданно.
–Да-да, может быть, может быть, – Согласился он с собеседником, – возможно тут все дело в приборах по изучению магнитных полей. Мы сегодня-же их отключим и отложим в сторону, так, что спите спокойно, более ничего вас не побеспокоит. И не забудьте пообедать, а кофе мы вам, все-таки, принесем.
Дружелюбная улыбка снова вернулась на лицо профессора, отчего просиял и сторож. Спина его снова выпрямилась, а в глазах появились озорные искорки джигита.
– Я за вам дверь закрою, мало-ли, у вас же там, небось, оборудование дорогое осталось. А вы на обратном пути стучите, а ежели я не услышу, то там сразу за углом окно, вы в него стучите, я открою.
Входная дверь громко хлопнула под действием мощной пружины, Костик, у которого не хватило смекалки придержать ее, подпрыгнул от неожиданности и тихо чертыхнулся. Улицу заливали яркие солнечные лучи, норовившие угодить в глаза и добраться до самого мозга.
– И что это у нас за приборы за такие, по изучению магнитных полей? – поинтересовался Антон у профессора, пока все стояли и привыкали заново к дневному свету.
– А это, Антоша, такой прибор у нас, который людей успокаивает, а иначе от нервного гражданина ты толком ничего не добьёшься, кроме ссоры!
Профессор не часто использовал уменьшительные имена, обращаясь к собеседникам, но такое с ним случалось, когда в голову приходила важная мысль, которую нужно было безотлагательно понять и обдумать. И сейчас Михаил Александрович пытался вспомнить, где он мог раньше слышать этот короткий музыкальный фрагмент, крутившийся утром в его голове, а по всей видимости, и в голове сторожа тоже. Ребята знали, что в такие моменты Семенихина луче не отрывать от размышлений и терпеливо ждали, когда профессор даст отмашку идти обедать.