Экстерминатор. Том 2
Шрифт:
Дальше, планеты — разные, вот как ни удивительно. И с совершенно разными укладами, устройством и населением. Про ксеносов можно даже не говорить — там свои заморочки, но если брать только с человеческим (или преимущественно человеческим) населением, то есть такие, на которых технический и производственный уровень значительно хуже Идигена. Это при «общей развитости», опережающей на тысячелетия! Причём ладно бы эти планеты были никому не нужны, а их никто не видел тысячелетия — так нет. В том же «денебском» регионе есть планеты, с которыми происходит регулярная торговля, а у них… двигатели на нефти, точнее,
Похоже, какие-то социальные механизмы человеческой популяции. По крайней мере, Мозг, без деталей, этот момент упоминал, и были отсылки на исследования — не только мы от данных раскладов хренели.
Правда, ситуация с дороговизной перелётов свела военную угрозу планетам практически к минимуму, как раз для «недоразвитых» или регрессирующих. С них просто нечего брать, что оправдало бы военное вторжение и перелёт. В космосе — ситуация обратная, если корабли «встретились» — то риск нападения всегда не нулевой. А с развитыми планетами сложнее. Захватывать их сложно и удержать — почти нереально. И защита у них, как понятно, не чета мирам на вонючих нефтяных двигателях, но конкуренты — другие развитые планеты — могут проводить диверсии, бомбёжки производств. Что описывалось и было для агрессора более или менее экономически оправдано: выдавливание конкурента из рынка сбыта.
И наконец, ситуация с возмутившим нас рабством. На некоторых планетах оно было… законно. Вот просто: планета, на которой ощутимая часть населения — собственность по закону. Причём такие не только отсталые планеты! Правда, не в зоне Денеба — сама станция Атомиум, будучи лишена прямой власти, такие законы «давила» влиянием и торговлей. И, вроде как, выдавила из зоны своего контроля. До уровня’контрактных работников', которые выходили рабами практически по учебнику, только так не назывались и были ограничены контрактом. С «массовым» контрактным рабством Атомиум вроде как боролся, но уже без «огонька», ну и не в ущерб себе. Приводились разные примеры (самооправдательные, как по мне), что такое состояние не всегда «рабство», человек «не вполне» собственность… Ну, в общем, понятно.
ВТак что выходило, что текущий наш (Шушпунчиков, но наш) наниматель занимается «не одобряемым» на Атомиуме делом, почему, видимо,обратился к Шушпунчикам, а не к зарегистрированным станцией отрядам. Но, при этом то, чем он занимается — именно «скользко». Не преступно, и если мы не зарегистрируемся как «официальный отряд Атомиума» — таким примерно нам заниматься и придётся. Или атакой на конкурентов — это Квирик мне с довольно раздражающей снисходительностью вещал.
— Неприятно всё это, — констатировал я через неделю, под одобрительное гудение отряда.
— И работать на торговцев человеками не очень хочется, — уточнил Андрюха, — Точнее — очень не хочется.
— Это да, — признал и я. — Но… хотя знаете, думаю, этот контракт мы закроем. И обязательства, и деньги критически нужны. Но вот дальше… надо из региона контролируемого Атомиумом выбираться, — озвучил я свои прикидки. — Просто тут мы, как экстерминаторы, получим либо «скользкую», а то и вообще «грязную» работу. Парадоксально, но похоже, это из-за «поддержания порядка» Атомиумом и происходит, — хмыкнул я.
— А в менее централизованных местах — можно… ну в общем, сволочи-сволочами, а не не пойми кто. И против них можно спокойно работать, без этой херни, — отметила Колючка.
Хотя, конечно, тут ещё наша «земная мораль» играла роль, как я сам понимал. Отказываться от неё никакого желания не было, но тот же Квирик, вроде и неплохой человек (по крайней мере по беседам, да и по подслушанному — ну вот никак не подонок), к работе на всяких уродов относился… Да как наёмник, в общем-то. Платят — и замечательно, моралью не страдал и не наслаждался, скажем так. Ну и его отряд — так же.
— И можно попробовать работать не только с отсталыми мирами, кстати, — уточнил я. — Есть регионы с «самодостаточными» высокотехнологичными планетами, которые просто не расширяют своё влияние. Им это просто не нужно. А торговцы, исследователи — есть, причём часто частные, а не государственные. Так что возможность не связываться со всякой фигнёй есть, потенциально.
— И на развитых планетах можно расширить данные по медицине, — забултыхался в ванной Андрюха, на что я просто согласно хмыкнул.
Этот экстрапийщик, когда его экстрапийную жопу не надо было поднимать из медкапсулы, развёл совершенно неподобающую ленивцу деятельность, правда — чисто информационную. Затрахал Мозг во всех смыслах, вытрясая данные. Обнаружил лакуны и загорелся «хочу всё знать». И я был только «за»: свои модели на будущее пилюлькин строил как часть экипажа — хотя оставаться именно «полевым медиком» Андрей явно не горел желанием. Но в любом случае: увеличение объёма его знаний и повышение квалификации выходило на пользу нам как Отряду и как экипажу.
Ну а в остальном схема наших действий выходила схожей. Торговец скидывал координаты, обозначал сроки. Энерида пребывала раньше него, ожидала, в должный срок высаживали Шушпунчиков. В общем, всё как в первый раз, правда количество «живого товара» уже превышало несколько тысяч. И вот, когда отряд уже только-только закончил карантин и был направлен в искрел (Андрюху, расслабившегося в медкапсуле, под жалобные стоны, пришлось переть роботу, а то ленивец отказывался выбираться из капсулы, ругался и отпихивался), выходим мы на высокой орбите очередной звезды. В рубке управления я один — мне положено по протоколам Мозга. Квирик появлялся только к примерному окну появления торгаша, ну а отрад осваивал искрел. Только через три минуты после выхода из гипера Мозг начинает посдсвечивать экраны и терминалы тревожно-красным. И озвучивает:
— Потенциально опасное присутствие в системе, капитан Керг!
Ну и на экранах: планета-цель, с орбитальными спутниками-станциями, видимо не отсталая-застывшая. А на её высокой орбите — группа из пяти космолётов, причём именно космолётов, а не внутрисистемных защитных судов. Всё это, как понятно, не «видно», а отражено схемами, по данным гравиметрических и каких-то ещё запредельных датчиков. Но нас, скорее всего, ещё не видят ни корабли, ни планетарные станции — всё же Энерида выходила практически уникальным в плане «зоркости» кораблём.