Экстерминатор. Том 2

Cyberdawn

Но это общие данные, а конкретные — информация от Кайроса по поводу их заклятых конкурентов. Казлами он их называл редкостными, правда без конкретных, леденящих душу примеров казлинства. Из чего мы сделали напрашивающийся вывод: неприязнь — в большей степени следствие конкуренции, нежели каких-то реальных гадостей. Вот у нас в Идигене с большинством соседей напряжённые отношения — ну так они конкретные гады, с конкретными и разрушительными примерами проявленного гадства! Хотя… секретность, чёрт знает.

— Вопрос вознаграждения, которое

вы готовы предложить остаётся, глава, — через секунду произнёс я. — Кроме того, мне интересен вопрос безопасности — информация, полученная мной об этой планете, внушает некоторую… настороженность.

— Вознаграждение напрямую зависит от скорости и оперативности доставки посланца, капитан Керг. Что же касается безопасности — представители монополии гарантируют со своей стороны безопасность посланника.

— Оперативность напрямую зависит от вознаграждения, глава. И насколько можно доверять этим гарантиям?

— Доверять горрналандцам нельзя, — сделала тётка настолько страшную физиономию, что устрашила бы и альта (но не экстерминатора, как понятно). — А с вознаграждением, — усмехнулась она, что краше её не сделало, но физиономия её хотя бы не устрашала. — За доставку и возвращение посланца на Гордость Лоу-Увера в течение недели корпорация готова заплатить десять тысяч имперских драхм!

— Это волюнтаризм, глава. Совершить маршрут в обе стороны в такие сроки просто невозможно.

— Потому и говорю — озвучьте сроки, капитан!

Потратили минут пять, составляя «тарифную сетку». Выдавать реальные характеристики Энериды мне не слишком хотелось — не столько из-за Сигмы, сколько вообще. Кораблик выходил, на фоне всего нами узнанного, запредельной ценностью, ну а жадность окружающих — не иллюзия, а наблюдаемые в реальности факты. С другой стороны — тётка прямо завязывала скорость доставки (скорость возвращения после моего прямого вопроса «нахера?» стала интересовать её на уровне «на ваше усмотрение»).

В общем — договорились, потому что предложение выходило нам очень выгодным. Не «десять тысяч», конечно, но пять тысяч драхм. И при этом, после возвращения на Атомиум у нас будет почти три четверти суммы на техобслуживание и дозаправку Энериды. Такого изобилия я не то, что не ждал, даже не мечтал о таком. Тётка, составив и дав подписать договор, меня послала «ждать посланника не более получаса у вашего транспортного средства». А уже у трансорбитальника народ стал задавать вопросы.

— Старшой, а это не слишком подозрительно? — уточнил Майкл.

— И спрашивать об этом надо вслух, с возможностью услышать всем, кому не лень, — вклинилась Колючка.

— Похрен, Ир, — ответил я девице в первую очередь. — У посланника мы уточним ряд моментов, проверив их аппаратными методами, — ответил я, озвучивая бегло составленную с Мозгом и Андрюхой схему. — Если сложность и риск не соответствует заявленному — то просто вернём посланника. И секрета в этом нет никакого, в том числе и для заказчика. Хотят — пусть слушают.

Правда, озвучивать

то, что вернём мы этого посланника на Атомиум, не рискуя приближаться к Сигме с её возможной орбитальной защитой — я вслух говорить не стал. А через десяток минут к нам подлетела платформа, на которой оказался корп лет тридцати. Улыбчивый, с бородкой, но без усов. В пустотном скафандре без шлема, с эмблемой «корпорация Лоу-Увер», выполненном в «корпоратском» стиле — дуги-подушки и обтягивающий контур. С боксом, выполненным в виде чемодана с ручкой, явно тяжёлым, ну и на бедре скафандра покоилось оружие в кобуре: энергетическое, средней мощности, когерентное, как через секунду сообщил нейросимбионт.

— Приветствую, капитан Керг, вас и ваш экипаж, — белозубо улыбнулся этот тип. — Я — представитель корпорации, Ксенофонт. Готов следовать за вами.

— Приветствую, следуйте, — кивнул я.

Поднялись в Энериду, разместили Ксенофонта, легли на разгонную траекторию. И завалились отдыхать — очень не лишнее, и Андрюха советовал. Не в силу своего экстрапизма (он у него индивидуальный, на окружающих распространяется только когда пилюлькина теребят), а из-за обилия впечатлений и нервотрёпки, которая была у всех, хоть и разная.

А потом — занялся я нашим посланником, в смысле, стал ему задавать вопросы, а Мозг — тестировать своими методами. Пихать Ксенофонта в медицинскую капсулу мы не стали (хотя и хотелось очень), но и без этого Мозг давал девяносто восемь процентов на выявления лжи. Ну и мой нероимплант тоже тестировал, правда, в отличие от Мозга — в динамике, по мере общения повышая процента правдивости от пятьдесят на пятьдесят до практически девяносто девяти. Хотя и врал посланник, но немного и не в принципиальных моментах.

Ну и выходила, согласно его слов (а он посланником был аж третий раз, один раз добираясь до заклятых конкурентов на Арго, потратив кучу лет, а второй — на залётном торговце), такая картина:

Горрнланд формально является демократической планетой, с Конституцией и прочим, однако по факту — диктатура, где население работает в интересах государственных монополий, точнее — их глав. И сразу нарисовалась «непроговоренная» Глафирой фигня: я думал, что государственная монополия — название государственного аппарата Горрнланда. Ну, как корпорация на Сигме, прямая аналогия. А оказалось — этих монополий больше десятка, что-то вроде Департаментов.

Населения на планете чертовски много, экология — довольно хреновая, потому что производства не слишком высокотехнологичные, да и «ручной труд», даже не слишком рациональный, приветствуется, «чтобы заняты были». Последнее Ксенофонт просто процитировал, приводя слова своего партнёра по переговорам в один из визитов.

Вообще выходило, что Горрнланд он сильно не любит, но информацию предоставлял достаточно достоверную. Уж в смысле безопасности — достоверную точно. Потому что от успешного визита-возвращения его собственная жизнь и судьба зависела.