Экстремальная любовь
Шрифт:
Она гадала, замечает ли Роман паутину обволакивающих женских взглядов, но он проходил по зданию аэровокзала, не обращая на них внимания, его взгляд искал кого-то.
— Вон человек за нами, — сказал он, указывая на шофера в костюме, держащего плакат с напечатанной на нем крупными буквами надписью «ГИАНАКИС».
— Ты грек?
Она удивилась, что до сих пор не знала его фамилию. Это было не похоже на нее. И ей это нравилось. Он тоже не знал ее фамилию, и ей это тоже нравилось. Если интересуется политикой, он в любом случае знает, что Эрл Беккет был честным, всеми любимым
Из-за того, что фамилия Беккет была хорошо известна здесь, она взяла себе псевдоним — Ава Бекк.
Все, чего она достигла в жизни, было плодом ее личных усилий, имя ей только мешало.
— Ты грек? — переспросила она.
— Мама гречанка.
— А твой отец?
— Англичанин, по всей видимости.
Чуть заметная тень пробежала по его лицу, и она молча поругала себя за нетактичность.
Не вынося продолжительного молчания, она постаралась исправить положение:
— Извини, что спросила…
— Не извиняйся. Я давно уже смирился, что имя моего отца неизвестно.
Но по тому, как резко он зашагал к шоферу, было понятно, что это не совсем так. По напряжению, появившемуся в плечах, было очевидно, что Роман не смирился. И хотя это было совсем не ее дело и шло вразрез с ее намерениями, ей захотелось узнать, что же его действительно волнует, и захотелось, чтобы он чувствовал себя достаточно свободно с ней.
Кто знает, может быть, ей удастся узнать что-нибудь из этого за несколько следующих дней? Она же будет брать интервью — значит, сможет узнать и о нем самом, а не только о его любви к экстремальному спорту. Хотя реальный вопрос, который сейчас стоял перед ней: стоит ли ей подобраться ближе? И каковы будут последствия для ее наивного сердца, если она это сделает?
Очевидно, Роман ей расскажет что-то о себе — он же хочет, чтобы она справилась с тестовым заданием. И он ждет с нетерпением продолжения того, что они начали в номере отеля в Мельбурне прошлой ночью.
Но это все же было немного больше, чем приятный разговор и сексуальное влечение. Он чувствовал себя с ней так легко и, казалось, хотел рассказать ей всю историю своей жизни, но просто не было повода.
Чем больше времени Роман проводил с ней, тем больше он думал, что ее бывший муж болван. Эта мысль появилась у него еще прошлой ночью, и теперь, после головокружительного секса в самолете, он еще больше недоумевал: каким идиотом нужно быть, чтобы не ценить такую чувственную, живую женщину, как Ава?
Она говорила, что он был другом семьи и что между ними не было особого чувства. У него самого были женщины-друзья на протяжении многих лет, длительная дружба с женщинами, которые его заводили. Но пока он не мог представить Аву в таких же отношениях, он не мог понять, как этот парень мог не накидываться на свою жену при каждом удобном случае.
Когда Ава сказала, что она в действительности не знает себя и что она пожертвовала собой ради отца, Роману захотелось задушить ее мужчин за то, что они сделали ее такой закомплексованной. Но что-то сдерживало его, чтобы до конца открыться ей. Ее безобидный вопрос об отце как-то взволновал Романа. И после того, как она настолько открылась ему в самолете, он чувствовал себя некомфортно. Не то чтобы он не хотел обсуждать этот вопрос с едва знакомым человеком, просто он уже закрыл эту тему для себя. Он уже прошел этот путь вдоль и поперек с Эстель, которая визжала и взбрыкивала от каждого его вопроса.
— Ты ужасно молчалив.
Мягкий голос Авы оторвал его от воспоминаний. Да, он что-то отвлекся от настоящего момента. Пора было развеять это напряжение.
— Мысленно планирую.
— Что планируешь?
Он преувеличенно нахмурился, его лицо приняло комичное выражение.
— Увидишь.
Она улыбнулась, как он и надеялся.
— Мне стоит волноваться?
— Очень.
Он показал пальцем назад за плечо по направлению к посадочной площадке:
— Что было в самолете? Так вот, это была только прелюдия.
Нежно-розовые пятна пошли по ее щекам, оттеняя невероятную голубизну ее глаз.
— К чему?
— К нескольким дням, которые ты никогда не забудешь.
И в доказательство он поцеловал ее.
Ава скользнула на заднее сиденье белого лимузина и едва сдержала вдруг возникшее желание лечь на серые кожаные кресла.
Ей нужно было прилечь, сейчас же. Роман обещал несколько дней, которые она никогда не забудет… и ее практически скрутило от воспоминаний близости с ним.
— Удобно?
Зная, что ее щеки, должно быть, светятся, как два маяка, она кивнула.
— Отдохни, силы тебе еще понадобятся.
Рискнув на него посмотреть, она не могла сдержаться и засмеялась:
— Не смотри на меня так.
— Так — это вот так?
Он скорчил грозную гримасу и пошевелил бровями. Она смеялась.
— Твое присутствие возбуждает меня, — пробормотала она, надеясь, что шофер не обладает феноменальным слухом.
Растягиваясь на широком заднем сиденье, он пробормотал:
— Это идея!
Ей нужно держать себя в руках, чтобы совсем не растаять рядом с ним, и она слегка оттолкнула его локтем:
— Я должна написать очень важную статью, не забывай!
Он еще раз попытался поддельно нахмуриться, но уголки рта его выдавали.
— У меня тоже есть работа — сделать все, чтобы ты изобразила меня в самом лучшем свете.
— Хорошо, что мы оба это понимаем.
Он поманил ее пальцем, и она наклонилась к нему.
— И еще мы понимаем, что означает смешать бизнес с удовольствием, правильно?
Он провел кончиками пальцев по ее запястью, разглядывая нежные волоски у нее на руке.
Она вообще-то никогда особо не интересовалась сексом, а сейчас секс был единственным, о чем она могла думать. И хотя она могла винить в этом Романа, на самом деле была ему благодарна. Она никогда не чувствовала себя настолько живой, как последние двадцать четыре часа. Подумать, что это только начало…
— Не забывай об этом, — сказал он, и его выражение заставило ее покраснеть опять.