Экстремальная любовь
Шрифт:
Роман быстро отпер дверь, и она вошла внутрь. Она знала, что сейчас ей лучше сдерживаться, чтобы не сказать что-нибудь глупое и резкое.
В том, что произошло, была отчасти и его вина: он уговорил ее пуститься в отрыв, он поддерживал отношения с этими стервятниками, которые пишут о ней такие гадости.
Он выгрузил свои журналы кучей на стеклянный столик, она вывалила свои туда же. Ее взгляд упал на заголовок на одном из верхних журналов: «Солнце, секс, жара: дочь премьер-министра пустилась во все тяжкие».
Сжимая губы, чтобы не выругаться, она подняла этот
И тогда ее поразила мысль… Его драгоценная репутация…
Он уехал прочь от своей матери, когда та стала угрожать разрушить его репутацию, а теперь….
О нет!
Журнал выпал из ее онемевших пальцев, когда до нее стало доходить, что, если они останутся вместе, его репутация не просто будет в опасности, она будет уничтожена.
Все годы работы по созданию своего имиджа в прессе пойдут насмарку. Она не может допустить этого.
— Эй, садись, ты вся дрожишь. Ты знаешь, что я собираюсь все это вышвырнуть в мусорную корзину?
Она пробормотала что-то в ответ, но ее мозг был занят тем, что она обдумывала, что же делать дальше. Рушилось их недолгое счастье и мечты о будущем.
— Они, вероятно, напридумывали целый ворох небылиц, когда не смогли получить комментарии от нас в «Палаццо». Да не волнуйся ты так об этом.
Она освободилась из его объятий:
— Не волноваться? Ты понимаешь, о чем говоришь?
Он заморгал:
— У тебя сегодня был шок.
— Это не просто шок. Сегодня стало понятно, что это никогда не закончится.
Острое сожаление, глубокое и режущее, поколебало ее решимость. Но она любила его слишком сильно, чтобы он потерял все из-за нее.
— До тех пор, пока я с тобой.
Он вздрогнул, как будто она ударила его:
— Слушай, я знаю, ты ненавидишь папарацци из-за своего прошлого, но…
— Ты ничего не знаешь о моем прошлом!
Боль от осознания того, что ей придется оттолкнуть его навсегда, разъедала ей душу. Ее эмоции вышли из-под контроля…
— Хочешь узнать о моем прошлом? Постарайся представить девочку-подростка, вокруг которой всегда снуют какие-то грязные журналисты, подсматривающие, что ты ешь, как ты тренируешься, не набрала ли ты несколько лишних фунтов, чтобы хорошо выглядеть на съемках. Попытайся представить бомжа, который плюет тебе в лицо, потому что он думает, что политика твоего отца держит его на улице. Попытайся представить, что тебя преследует психопат, потому что у него есть планы похищения, чтобы получить выкуп. — Ее грудь вздымалась от волнения. — Попытайся представить отца, который рассматривает тебя только как реквизит, приложение к своей бесценной карьере. Попытайся представить телохранителей, подсматривающих каждое твое движение. Попытайся представить, что у тебя нет уверенности, нравишься ли ты людям, или они только делают вид, чтобы угодить отцу. — Он потянулся к ней, но она уклонилась. — Когда твой развод обсуждают в желтой прессе каждый день в течение месяца. Твою персону подвергают ужасной критике. Называют кем угодно — от Снежной королевы до фригидной стервы. Когда люди указывают на тебя пальцами на улицах, хихикают и даже хуже. Люди, которым плевать на то, что с тобой происходит… Я больше не буду так жить.
Она облизнула губы и почувствовала солоноватый вкус. Она даже не заметила, как начала плакать во время этой тирады. На этот раз, когда он сделал шаг к ней, она позволила ему прикоснуться к себе, погладить.
Она позволила ему шептать утешительные слова на ушко.
— Мы можем справиться с этим…
— Нет, не можем.
Она вцепилась в спинку дивана, чтобы не упасть, ее бравада маскировала боль от того, что все так неожиданно изменилось.
— Ты сам сказал, Роман. Ты — знаменитость. Твой имидж важен для тебя.
— Экстремальный спорт недостаточно известен. Мне нужно создавать и поддерживать правильный имидж…
— Я все понимаю, но я не могу жить так снова.
— Я всегда буду с тобой, буду поддерживать тебя. Мы могли бы путешествовать анонимно, куда-нибудь далеко…
— Я не хочу такой жизни. Не хочу больше прятаться. Мне надоело уворачиваться от объективов фотоаппаратов и носить идиотскую маскировку. Я закончила с этим…
Его вздох нарушил мрачную тишину.
— И что же мы будет делать?
Слезы жгли ей глаза, отчего она часто моргала.
— Я не могу жить в центре внимания, Роман. Даже для тебя.
Слезы наконец потекли, и она утерла их. Ава покинула его комнату… и его жизнь.
Глава 14
Взяв интервью у владельца экологического коттеджа, Ава написала статью и отослала ее за день до дедлайна.
Ее проживание было оплачено до завтра. Теперь, когда она освободилась от работы, она осматривала остров, плавала и все пыталась вычеркнуть из памяти Романа.
Но она не могла перестать о нем думать. Думать о беззаботной, наполненной приключениями жизни, которую она представляла для них обоих. О да, она обдумала это все в деталях, но каждый раз ее фантазия обрывалась: появлялись вспышки камер и навязчивые микрофоны — и все исчезало. Нет, ни в коем случае Роман не должен быть запятнан ее плохой репутацией в прессе. Это останавливало ее от того, что ей безумно хотелось сделать: позвонить ему или пойти к нему в отель. Она знала, что он был еще там — она видела рекламные листовки об обучении экстремальным видам спорта с изображением его красивого лица. Она пыталась защитить его, но ее разбитому сердцу было очень тяжело принять это.
Ава отчаянно желала приключений несколько недель назад: новая работа, новый старт, и он казался превосходным приложением к этому. Ничего серьезного, ни к чему не обязывающее развлечение, проходящий парень с кочевой жизнью, который привнес вкус запретного в ее серую, скучную жизнь.
Но за это время ее сердце открылось этому великолепному, сильному духом мужчине, который предложил ей отношения без всяких обязательств.
Теперь ее душа была ранена. Когда-нибудь эта боль уменьшится. Пока она должна думать о том, как организовать свою новую жизнь без него, и забыть, как она любит Романа и как многим пожертвовала ради своего возлюбленного.