Экстренный случай
Шрифт:
— Хорошо, сейчас, — сказал я и пошел назад к телефону. — Алло!
— Джон! — голос ее дрогнул, чего я уже давно не слышал, во всяком случае, со смерти ее отца. — Джон, только что звонил Артур Ли. — Артур Ли — наш друг, врач-гинеколог, он был шафером у нас на свадьбе. — Ему нужен был ты. У него неприятность…
— Какого рода? — Тут я махнул рукой одному из стажеров, чтобы он занял мое место у стола.
— Не знаю, — ответила Джудит, — только он арестован. Джон, может, это связано с…
— Не знаю, — перебил ее я, — знаю не больше твоего. — Я зажал телефонную трубку между плечом и щекой и стащил вторую перчатку. — Сейчас поеду к нему, а ты сиди тихо и не
Положив трубку, я бросил перчатки в корзину, снял фартук, повесил его на вешалку и зашагал к кабинету Сандерсона. В ведении Сандерсона находятся все патолаборатории больницы. Внешность у него весьма импозантная. Сорок восемь лет, тронутые сединой виски. Умное лицо с волевым подбородком. У Сандерсона было не меньше оснований для опасений, чем у меня.
— Арт арестован, — сказал я.
Он закрыл папку с отчетом о вскрытии и спросил:
— Причина?
— Не знаю. Хочу съездить к нему.
— Хотите, чтобы я поехал с вами?
— Нет, лучше, если поеду я один.
— Позвоните мне, — сказал Сандерсон, взглянув на меня поверх очков, — когда выясните.
Я не успел еще выйти, а он уже снова погрузился в чтение отчета. Если он и был встревожен известием, то ничем этого не выказал.
Проходя через больничный вестибюль, я сунул в карман руку за ключами от машины и только тут сообразил, что не знаю, куда ехать. Я направился к столу справок позвонить Джудит. Спросил, где содержится Арт, но этого она не знала. Тогда я позвонил его жене Бетти — красивой деловитой молодой женщине, кандидату биохимических наук. Еще несколько лет назад Бетти занималась исследовательской работой в Гарварде, но после того как у нее родился третий ребенок, работу бросила. Обычно Бетти великолепно владела собой. Но сейчас по голосу можно было понять, что она в полной прострации. Она сообщила мне, что Артур сидит в участке на Чарлз-стрит. Арестовали его дома, как раз когда он собирался в больницу. Дети перепуганы, она не пустила их в школу, но как быть дальше, как, скажите на милость, объяснить все это им? Я посоветовал сказать, что произошло недоразумение, и повесил трубку.
2
Я вывел свой «фольксваген» с места стоянки докторских автомобилей мимо сверкающих «кадиллаков». Все такие лимузины принадлежат врачам, имеющим частную практику; патологоанатомы живут на зарплату.
Было без четверти девять — самый час «пик»; езда в это время по бостонским улицам — игра со смертью. Самое высокое число уличных аварий в США дает Бостон, выше даже, чем Лос-Анджелес, — это подтвердит любой врач, работающий на «скорой помощи», или патологоанатом— на вскрытие нам поступает немало жертв автомобильных катастроф. Люди носятся как угорелые. Когда посидишь в дежурке «скорой», начинает казаться, будто вокруг бушует война — столько тел вносят одно за другим. Джудит полагает, что все это результат постоянно сдерживаемых чувств; Арт же утверждает, что, будучи католиками, бостонцы считают, что Бог непременно убережет их в тот момент, когда они несутся на красный свет. Но, конечно, Арт циник. Как-то на вечеринке у кого-то из наших коллег один хирург рассказал, что пластмассовые фигурки мадонны, прикрепленные к приборной доске, очень часто бывают причиной глазных травм. Арт объявил, что это лучший анекдот, который он когда-либо слышал. «Ослепленные религией, — хохотал он, — ослепленные религией».
Артур Ли — мой друг с тех еще дней, когда мы вместе постигали медицину. Он умница и прекрасный врач. Он твердо убежден в непогрешимости своих суждений, хотя вряд ли можно
Прекрасно помню, как я впервые узнал о его деятельности. Стажеры в лаборатории разговорились насчет Ли. Что-то очень уж много назначенным им «дв» (то есть диагностических выскабливаний) указывало на наличие беременности. Эти «дв» назначались Артом при разных женских недомоганиях, но результаты многих анализов указывали также, что пациентка беременна. Меня это встревожило — стажеры были молоды и невоздержанны на язык. Я тут же сказал им, что это не повод для шуток, и что такого рода разговорами они могут подорвать репутацию любого врача. Затем я отправился к Арту.
— Арт, — сказал я. — Меня кое-что беспокоит.
— Не в области гинекологии, надеюсь, — расхохотался он.
— Как тебе сказать. Я подслушал разговор наших практикантов. Они говорят, что за последний месяц с полдюжины соскобов, присланных тобой на анализ, указывало на наличие беременности. Тебе об этом сообщили?
— Да, — сказал он. — Сообщили! — От его благодушного настроения мгновенно не осталось и следа.
— Я просто хотел поставить тебя в известность. Если это дойдет до контрольной комиссии, у тебя могут быть неприятности.
— Неприятностей не будет. — Он покачал головой.
— Но ты отдаешь себе отчет и том, как это выглядит?
— Отдаю. Выглядит это так, будто я занимаюсь криминальными абортами. — Он сказал это тихо и совершенно спокойно. — Нам надо поговорить. Давай сходим куда-нибудь в бар. Можешь сегодня часов в шесть?
— Пожалуй, можно.
— Тогда встретимся на стоянке. А если выберешь время среди дня, просмотри историю болезни одной моей пациентки. Сьюзен Блак. Номер: АС двести двадцать один, триста шестьдесят пять.
Я записал номер на салфетке. И немного удивился: хоть доктора много что помнят о своих пациентах, но редко запоминают номер истории болезни.
— Прочти внимательно, — сказал Арт, — и не обсуждай ни с кем, пока не поговоришь со мной.
В полном недоумении я вернулся в лабораторию. В тот день мне предстояло делать вскрытие; я освободился только около четырех, тотчас же отправился в больничный архив и достал историю болезни АО-221-365. Я прочел ее, не отходя от шкафа. Сьюзен Блак была пациенткой доктора Ли, впервые обратилась к нему в возрасте двадцати лет, студенткой предпоследнего курса одного из бостонских колледжей. Жаловалась на нерегулярность менструального цикла. По ходу расспросов выяснилось, что она недавно перенесла краснуху, после чего постоянно испытывала большую слабость, апатию и вялость. Последние два месяца у нее каждые семь — десять дней начиналось слабое кровотечение, которое тут же прекращалось. При осмотре у нее не было обнаружено никаких отклонений, кроме легкого повышения температуры. Анализы крови были в норме, несмотря на несколько пониженный гемоглобин. Доктор Ли назначил «дв»; это было еще в 1956 году, до появления эстрогеновой терапии; «дв» не показало никаких отклонений, никаких признаков опухоли или беременности. Лечение, по всей видимости, давало хорошие результаты. Девушка находилась под наблюдением врача в течение трех месяцев, после чего жалобы прекратились.