Экстрим не предлагать!
Шрифт:
«Мальчишки» пошли к выходу, оборачиваясь в её сторону и загадочно улыбаясь.
Необычность обстановки, какой-то детско-студенческий задор, адреналин от приключений или долго сдерживаемое желание. Неизвестно, что ей ударило в голову, но она присела и поцеловала Ростислава. Хотела легонько чмокнуть и убежать, а не удержалась. И поцелуй получился долгим и нежным. Когда дыхание готово было сорваться и сердце зашлось в бешеном ритме, поняла, вдруг, что она творит. Вырвалась и убежала.
Утром царило приподнятое
Павел выскочил на свет, сопровождаемый дружным хохотом Экстремальцев.
Видок у него был ещё тот: в одном шлёпанце, второй болтался на привязи вместе с парой кружек, которые создавали грохот при каждом шаге, на футболке сзади был прикреплен листок бумаги с надписью: «Сделай мне смешно».
Великопольский, сначала не мог понять и вертелся, пытаясь сорвать, грохоча кружками. Но что больше всего веселило — это усы нарисованные черным маркером. При каждом слове они так забавно двигались, придавая лицу Павела такое комическое выражение, что смеялся даже Ершов и Элла, которая вначале пыталась сдерживаться, но потом и она расхохоталась во всю силу.
Смеялись долго, до слёз. Станиславович трижды подходил и жал руку Дарье, благодаря за такое прекрасное начало дня. Ни для кого не было секретом, чьих рук это дело.
Наконец, Великопольский оторвал от себя всё лишнее. Нормально надел шлёпанцы и сел у костра завтракать вместе со всеми. И хотя он и умылся — усы остались, маркер не смывался водой и мылом. Но Павел этого не знал, он вообще не знал о наличии у него усов. И важно на всех поглядывал, не понимая, почему смех возникал снова и снова. После завтрака Элла смилостивилась над ним и вытерла ему усы с помощью своих духов.
— Детский сад! — констатировал Павел, подойдя к Дарье. — Мы так шутили в школе, недалеко же ты ушла в развитии.
— А, по-моему, весело! — пребывая в хорошем настроении, ответила та.
— И это всё на что ты способна? — он наклонился к ней.
— Фуууу, Павлик, не подходи близко, от тебя воняет как из парфюмерной лавки. Ты что на женские запахи перешел?
Эллыны духи были слишком едкими, и Дарья быстро отошла от него в сторону вдохнуть свежего воздуха.
— Дарья Андреевна, — к ней подошла Валюша.
Произведённый их местью эффект превысил все ожидания.
— Валя, мы же договорились на «ты»!
— Извини, когда будем приводить в действие второй пункт плана? — прошептала она в предвкушении.
— Нет, в этом деле спешить нельзя. Пусть Великопольский поверит, что мы уже ему отомстили. И успокоится, потеряет бдительность. Тут-то мы и нанесём решающий удар, — Дарья коварно блеснула глазами.
Валя была в восторге от предводителя.
— Дарья — ты гений!
Когда «страсти по Великопольскому» улеглись, Дарья вспомнила о вчерашней находке — ружье и решила испытать
В настоящее ее вернул голос Фимы:
— Даша, ты зачем взяла ружье?
— Вот решила тряхнуть стариной — пострелять! Кстати, это было любимым занятием моего отца, — немного помолчав, добавила: — Присоединишься?
— Нет, спасибо. Это не для меня. Я не одобряю такое хобби.
— Что, птичку стало жалко? А, может, ты в Гринпис вступил?
— Очень смешно!
— Ладно, не обижайся! Не хочешь — не иди! — Дарья замолчала, а потом, улыбаясь, продолжила: — А про Гринпис подумай все же!
— Ты опять?
— Все, все, молчу и удаляюсь.
— Подожди, ты что, сама пойдешь?
— Нет, с ним! — Дарья показала ружье.
— Я серьезно! Это может быть опасно!
— А, давай, я Великопольского с собой возьму в качестве мишени! А то он расстроился, что мщу я ему по-детски. Вот и будет ему все по-взрослому!
— Дарья, ты все шутишь, а я волнуюсь!
— Фима, я оценила твою заботу, но, поверь, поводов для беспокойства нет! — с этими словами Дарья скрылась в зарослях.
Через пару минут к Фиме подошли Станиславович и Великопольский.
— А куда это наша Дарья Андреевна направилась? — поинтересовался Ершов.
— Да! Очень интересно, куда? Причем вооруженная! — присоединился к расспросам Павел.
— В тир! Вот только с мишенями проблема там. Поможешь? — сразу же нашелся Фима.
— Какой тир? Какие мишени? — недоумевал Станиславович.
— На охоту она пошла. Так что к обеду, думаю, дичь будет! — поспешил объяснить Фима.
— Вот это женщина! Ай, да Дарья! — восхитился Ершов.
— Фимочка, а что же ты не пошел с ней? Да и вообще, не женское это дело — охота! — ухмыльнулся Павел.
— Я, думаю, ты уже успел заметить, что Дарья — уникальная женщина и с легкостью справляется с тем, что не каждому мужику по силам! Например, она без труда заняла место главного редактора, заметь, практически в мужской среде, и очень успешно справлялась со своими обязанностями, — Фима бил Великопольского в самое больное место.
— Это точно! — Ершов продолжал восхищаться Дашей.
— А, кроме того, — продолжал Фима, — надо же кому-то было остаться здесь и следить за не очень добросовестными сотрудниками, отлынивающими от работы. Это тоже не женское занятие! Кстати, Платон Станиславович, у меня есть к вам очень интересное предложение!
— И какое же? — оживился замечтавшийся Ершов.
— В свете последних событий и учитывая так неожиданно открывшийся писательский талант Павла Сигизмундовича, предлагаю дать ему возможность реализовать его в нашем новом выпуске!