Экстрим не предлагать!
Шрифт:
В то время как Дарья трудилась над выпуском, все её коллеги мирно спали. Все, кроме Станиславовича.
Тот встал чуть свет и отправился на рыбалку. Рыбы наловил довольно быстро и ещё до общего пробуждения успел вернуться в лагерь.
Разбудил всех аромат свежей ухи, Станиславович решил порадовать молодёжь. Все, как мыши на сыр, сбежались на запах.
Собрались у котелка, взялись за ложки, набрали аппетитную еду, открыли рты, и уже почти почувствовали
– Ой, а чья это ложка? — и оглядевшись по сторонам: — А где Дарья?
— Опять эта курица куда-то влипла! Талант прямо людям жизнь портить, особенно во время еды, — возмутился Великопольский.
Только все разочарованно положили ложки и начали разрабатывать очередной план спасения, как появилась Дарья. Она тоже пришла на запах — обоняние обострилось, так как она вчера ещё и не ужинала.
— Явилась — не запылилась, пропажа! А можно полюбопытствовать, где бродим в такую рань? Что, не спится? — съязвил, вместо приветствия Павел.
— Тебя не спросила, что мне делать. Я, в отличие от тебя, не только сплю и ем, а еще и работаю! — ответила Дарья.
— Ага, мы заметили…
— Какие вы заметные! Заметки писать не пробовал?
— А он по заметкам только и специализируется! — подметил Фима.
— Ну, что ты! Он же у нас теперь переведен в статус писателя! Как там работа твоя? Когда будем иметь счастье ее увидеть?
— Сразу после твоей! Я же джентльмен! Даму — вперед!
— Ты — джентльмен? Это что-то новенькое!
— Ну, и ты далеко не дама!
Взгляд Дарьи стал холодным, и она двинулась на Великопольского.
— Прекратите! — не выдержал Ершов. — Ваши перепалки уже надоели! Лучше ешьте уху, а то остывает.
— Да, уха — что надо! — подтвердил, облизнувшись, Вася.
Все принялись нахваливать Станиславовича и он расцвёл. Дарья тоже взяла предложенную ей миску с ухой, при этом, не забыв показать кулак Великопольскому.
После вкусного завтрака Павел решил поработать. Он взял печатную машинку и уже сделал несколько шагов в сторону, как услышал:
— Положи, где взял!
— Чего это? Мне тоже надо сценарий писать.
– А при чем тут моя машинка?
— Чего это она твоя? Я тоже…
– Э, нет, Павел Сигизмундович, — перебила его Дарья. — Вот тут вы не правы! Кто, как не вы, всё время твердили, что это мой рабочий инструмент?
Она спокойно подошла и взяла из рук совершенно обалдевшего Павла машинку.
— А это тебе, — и протянула ему блокнот с карандашом. — Набор для юного писателя! Дерзайте, юноша!
Павел хотел было сделать ответный ход, но заметил, что оба кавалера не дремлют и передумал.
Почесал затылок. «Еще и писать от руки! Вообще страх потеряла! Ладно, с ней разберусь потом. А сейчас надо что-то решать! Может, Нюсю
Но с Нюсей номер вообще не прошёл: она ответила, что очень медленно пишет под диктовку, да и почерк у неё корявый.
— За что тебе только деньги платят?! — возмутился Павел. — После возвращения надо будет подумать о твоей замене.
— Себе замену найди! — вслед ему тихонько обиделась Нюся.
После нескольких неказистых комплиментов Великопольский уговорил Эллу быть его секретарём. Но радость его была недолгой. Элла возмутилась, услышав только название его шедевра, а буквально после пары озвученных предложений просто швырнула в него блокнот и ушла:
— Сволочь ты, Великопольский!
— Эллочка, это же образно. Ты-то — другая!
— Трудись сам! А я — отдыхать!
И Павлуше пришлось самому пыхтеть над своим шедевром.
Потихоньку все разошлись из лагеря, каждый выполняя свою работу, или просто гуляя по окрестностям. Дарья тоже ушла, чтобы закончить сценарий, но к полудню она уже вернулась.
В лагере царило оживление. Причиной его был Вася. Он вышел из их жилища, раздувая щёки и пытаясь надуть… мяч.
— Что это у тебя? — спросил Артур.
— Мяч, — сквозь вдох и выдох проговорил студент.
— И ты это от нас скрывал?! — вскочил Великопольский, обрадовавшись находке.
— Да, я забыл о нём. Вспомнил только, когда стали собираться на самолёт.
— Ну, ты, студент, как всегда — кладезь неожиданностей.
Обрадованные находкой, кое-как общими усилиями мяч надули. После чего Великопольский взял его в свои руки.
– Ну что? Сыграем? — спросил он довольно, и, увидев приближающуюся Дарью, досадливо добавил:
— Вон, и Дарья Андреевна идёт.
Все знали, что в юности Даша играла с мальчишками в футбол и была отличным нападающим в институтской команде. После её увлечение перекочевало и на канал, где и сложились две команды довольно сильных игроков. По выходным частенько устраивались дружеские матчи.
Дарья удивлённо взглянула на мяч:
— Где взяли?
— Вася выродил, — хохотнул Павел.
— Вася, ты нас всё время удивляешь.
Студент обиделся на слова Великопольского и поспешил объяснить Даше, откуда взялся мяч.
Всем интересующимся он повторял то же самое.
— Ну, так что? Будем играть или нет? — не вытерпел Павел.
— А что? Я — «за»! Только переоденусь, — ответила Дарья и исчезла в доме.
— Ефим Семёнович, естественно, играть не будет… — язвил Великопольский. — Небось, у него ножка болит или ручка? — продолжал он куражиться.
— Ничего у меня не болит. Сыграю.