Эквей. Трилистник судьбы
Шрифт:
— С чем?
— С избавлением от моей печати.
Я схватилась за щеку, не зная, что делать и куда бежать. А Богиня вдруг рассмеялась:
— Ох, Кэтти, милая. Ты испугалась? Думала, я накажу тебя за своеволие?
— Но её же больше нет. А вдруг своим поступком я перечеркнула какие-то ваши планы.
— Наоборот, вы воплотили их в жизнь. Если бы ты знала, как сложно было вас столкнуть лбами. Александр мечтал о смерти, ты решила, что влюблена в Финора, и никто из вас не хотел смотреть по сторонам.
— Значит, Саша был прав — вы затеяли всё это лишь для того, чтобы свести нас.
— Да.
«Всего лишь пешки в чужой игре с непонятными правилами».
— Зачем?
— Он же ответил тебе на этот вопрос. Ты его якорь, Катя. Только ты могла вернуть Александра к жизни.
Ощущать себя лишь средством для чьего-то спасения было немного обидно.
— Вам нужен только он?
— Нет, мне нужны вы оба. Вы даже не представляете, на что способны вместе.
— И на что же мы способны?
— На очень многое. И только от тебя зависит, что будет дальше. Хватит ли тебе сил и терпения научить его снова жить.
— Что вы имеете в виду?
— Ты же хотела знать, любит ли он тебя или нет?
— Хотела.
— Он не сможет ответить тебе на этот вопрос.
— А вы сможете? — зло выдохнула я.
— Да, смогу. Александр выгорел, полностью. Но даже через пепел может пробраться росток. Повторяю, Кэтти, только от тебя зависит ваше будущее. Не от него, а от тебя. Поверь, награда за труды будет велика.
— А если нет? Если у меня не получится.
— Тогда ты сможешь найти утешение в объятиях Финора. Он любит тебя. И когда-нибудь сможешь смириться с тем, что твою постель греет нелюбимый мужчина.
— Это жестоко.
— Это правда. И ты намного сильнее, чем думаешь. Просто надо поверить в себя и свои силы, — последний раз улыбнувшись, Богиня исчезла, осыпавшись на пол сотней ярких блесток.
А я, наконец, смогла нормально выдохнуть. Сползла по двери на пол и некоторое время просто сидела, не мигая глядя перед собой.
Ну вот, пришла, нагнала страха, тумана и еще больше запутала. Вопросов стало больше, чем ответов. Но одно я знала точно: Саше я о её приходе рассказывать не стану. Пусть это останется моей маленькой тайной.
Как прошли оставшиеся пять дней, которые мы провели, возвращаясь домой? Довольно однообразно. Днём Саша пропадал в рубке, следя за маршрутом и проверяя, нет ли за нами хвоста. Я занималась чем придётся — иногда готовила есть, иногда читала, а иногда просто сидела рядом с ним, в соседнем кресле, и молчала. Оказывается, это так приятно — сидеть и молчать рядом с любимым человеком.
Мы больше не возвращались к разговору о его прошлом, я не задавала вопросы, а он молчал. Правда, в первый же вечер Саша подарил мне тот значок с крыльями.
— Зачем? — сжимая его в руке, спросила у Переславцева.
— Пусть он будет у тебя.
Спорить я не стала.
Если наши дни были довольно однообразны и немного скучны, то ночи…
Я перебралась в его комнату, Саша утверждал, что у него кровать больше, а я не спорила. Стоило нам только остановиться на ночлег и войти в каюту, как холодный и невозмутимый мужчина исчезал. А на его месте возникал совсем другой Александр. Тот, который знал моё тело, как своё собственное, и сводил с ума одними прикосновениями и жаркими поцелуями. Тот, кто возносил меня к звездам и крепко держал в своих объятиях, не давая упасть.
Я растворялась в своём мужчине, впитывала в себя аромат его тела, дышала одним воздухом и была так счастлива, что не передать словами. Именно ночами я забывала все свои страхи и сомнения, наслаждаясь каждым мгновением рядом с ним.
Но наступало утро, и любовник уступал место другому Саше. И я вновь начинала переживать, гадать и думать, как быть дальше.
С каждым днём, с каждым прожитым мгновением я понимала всё отчетливее и отчётливее, что Богиня права: Александр меня не любил. Хотел, желал, был эмоционально привязан, наверное, я ему даже нравилась, но Саша меня не любил. По крайней мере, не так сильно, как я его. И это было больно.
А утром пятого дня впереди показались огни Аквали. Мы прибыли домой.
— Волнуешься? — Саша положил мне ладонь на руку и ободряюще сжал. — Не переживай, мы почти дома.
Кивнула, не отрывая взгляда от огромного энерго-купола, который защищал столицу от бесконечных вод океана и его обитателей. Сине-голубое свечение не позволяло рассмотреть, что же кроется за его защитой, но я и так знала.
Я прожила там четыре счастливейших года и знала столицу как свои пять пальцев. Тихие улицы между небольшими домами, красивые парки с экзотическими растениями и цветами, высокие и красивые эквейты с разноцветными прядями. Да, я родилась на Земле, но моё сердце принадлежало Эквей.
— Борт 80808 просит разрешения на стыковку, — взяв микрофон, громко и чётко произнёс Саша и нажал пару кнопок.
Рацию нам кое-как удалось собрать вчера вечером. На дальние расстояния она сигналы посылать не могла, но для того, чтобы связаться с портом, должно было хватить. То, что она вообще включилась и не задымилась, уже можно было назвать чудом.
В ответ на наше сообщение, она заскрипела, затрещала, и сквозь помехи раздался искаженный, едва различимый мужской голос:
— Борт 80808, ваш корабль аккредитован под службу Храма. Назовите себя.
— Александр Переславцев и Катрин Бишоп.
Снова шипение и треск, от которого сводило зубы и ломило в затылке.
— Не слышу. Повторите.
— Александр Переславцев. Со мной Катрин Бишоп.
Треск уменьшился, но пришлось подождать некоторое время, пока нам ответили.
— Вас понял. Ждите.
Александр отложил в сторону рацию и взглянул на меня. Наверное, вид был не очень, потому что мужчина нахмурился и обеспокоено произнёс:
— С тобой точно всё нормально?
— Да, — я быстро закивала и тяжело сглотнула. — Долго нам придётся ждать?