Экзистенциальный анализ. Экзистенциальные подходы в психотерапии
Шрифт:
За счет свободы каждый человек и каждое построение терапевтической беседы являются единственными в своем роде. Любые методики и техники, которые не учитывают этого, «проходят мимо» человека. Это может не только наносить вред пациентам, но и делать многолетнюю работу терапевтов и консультантов все более выхолощенной и скучной.
Анализ условий экзистенции
Жизнь каждого человека, т. е. «реализация экзистенции», привязана к предпосылкам. Поэтому экзистенциально-аналитическая работа, как мы уже видели, в обязательном порядке предполагает анализ условий исполненной экзистенции, сообразной сущности человека. При этом имеются общие и конкретные предпосылки, анализ которых происходит на двух уровнях: антропологически-эмпирическом («что для этого необходимо вообще?») и идиографическом («что необходимо конкретно этому
Как уже говорилось, экзистенция является конструктом, который не поддается непосредственному изменению. В связи с этим мы работаем лишь над предпосылками, условиями и возможностями экзистенции. Кроме того, экзистенция – это очень индивидуальное развитие событий, которое нельзя отделить от свободы отдельного человека. Поэтому ее нельзя прогнозировать или закрепить общепринятыми законами. Экзистенция недетерминирована. Можно только решиться на нее и дать ей «произойти» посредством установки открытости и готовности прилагать усилия. Исполненность в бытии-здесь, любовь к жизни, осмысленность и счастье жизни не могут быть «сделаны». В такой же малой степени человек может волевым усилием «произвести» убежденность или надежду, силу, мужество, жизнерадостность, смысл ситуации и т. д. – т. е. предпосылки, позволяющие выносить трудные жизненные ситуации. Здесь человек должен сочетать реализацию своего волевого начала с другим аспектом свободы, а именно с отпусканием, иначе воля становится «спазмом» (L"angle, 2012).
Границы консультирования и терапии
Сказанное выше наглядно показывает границы подхода. Вся научность и все методы не должны заслонять тот факт, что мы работаем над структурами экзистенции и личности. Посредством чувствования, распознавания, обучения, занятия позиции можно оказывать определенное влияние на переживание, убеждения, ожидания и установки человека и можно воздействовать на некоторые условия окружающей среды и социального окружения. Тем не менее любая терапия остается подчиненной соответствующим закономерностям, присущим внешнему и внутреннему миру, а также внешним и внутренним ресурсам. Психотерапия не является панацеей. Она не всемогуща. В терапии часто уже сделано много, когда трудная жизненная ситуация начинает переживаться человеком в открытой и принимающей позиции. Важность феноменологической установки в психотерапии состоит в том, чтобы непредвзято, без каких-либо ожиданий смотреть на то, о чем, собственно, идет речь и что вообще может быть изменено, даже если наши возможности очень скромны. Пациенты не должны подчиняться каким-либо терапевтическим целям (а также их собственным, возможно, нереальным целям или желаниям), а должны соизмеряться с собой, со своими способностями и возможностями.
Это значит, что экзистенциально-аналитический терапевт должен отойти на задний план, сохранять скромность и увидеть, что именно конкретный пациент в его нынешних обстоятельствах в состоянии понять, пережить, решить, сделать. Тем самым мы никоим образом не защищаем терапевтический нигилизм – напротив, терапевт всегда может установить связь с пациентом, проявлять к нему интерес и сопровождать его. Это помогает, содействует людям в их экзистенции – жизни, которая открыта внутреннему и внешнему диалогу и поэтому соотносится с собственным существом так же, как и с сущностью условий жизни [8] . В таком дышащем обмене и действенном влиянии в мире экзистенция реализуется на совершенно базальном уровне: мы помещены в мир, в котором нужно находить самого себя, становиться самим собой и эффективно справляться с имеющимися данностями. И все же человек не обязан все это делать – в этом он свободен. Он не обязан находить себя, быть верным себе и добросовестно обходиться с реалиями мира, не обязан вступать в отношения с ценностями и другими людьми. ЭА ничего относительно этого не предписывает и ничего не требует. ЭА является не идеологией, а «инструментом прояснения». В нем идет речь о том, чтобы сделать эту возможность осознанной и доступной, выявить ее последствия – с целью, чтобы каждый принимал решения по своему усмотрению, согласно тому, что ему внутренне созвучно, и по мере своих возможностей.
8
Ясперс (Jaspers, 1956d, S. 15) формулирует это так: «Экзистенция – это то, что соотносится с собой и при этом с собственной трансцендентностью», т. е. соотносится с тем, что окружает человека. Иначе это не экзистенция (Jaspers, 1956c, S. 6). Еще раз, формулируя иначе: «Экзистенция постигает
Экзистенциальная философия
Понимание экзистенции в ЭА восходит к традициям экзистенциальной философии (например: Arendt, 1990; Bollnow, 1965; Espinosa, 1998; Heidegger, 1927b; Jaspers, 1956a, 1974; Kierkegaard, 1844; M"uller, 1964; Sartre, 1946; Zimmermann, 1992). В ней человек рассматривается как «встроенный» в мир. Бытие-здесь [9] – это, как формулирует М. Хайдеггер, «бытие-в-мире» (ср.: Holzhey-Kunz, 2008, S. 203 и след.). Именно эта взаимосвязь человека с «его миром» является отличительной чертой человеческого бытия. По своей сущности человек не является изолированным, и поэтому с ним не нужно обращаться как с «монадой». Более того, все развитие и бытие-здесь изначально и преимущественно осуществляется во взаимоотношениях с чем-то или с кем-то другим. Бытие самим собой, более того, становление самим собой, осуществляется исключительно как участие в диалогической взаимосвязи с другим и другими. В то же время это внешнее соотнесение не должно быть чрезмерным, так как то, что человек ощущает как «собственное», не только является интернализацией внешнего опыта, но и всегда имеет естественное, неповторимое начало в самом Person [10] . Все отмеченное характеризует экзистенциально-аналитическую работу и соответствующий образ мышления: видеть человека в «его ситуации», т. е. во взаимосвязи и в диалоге с конкретными обстоятельствами, которые касаются или затрагивают его как Person.
9
Бытие-здесь – Dasein, термин Хайдеггера, обозначающий предзаданную человеку способность каким-то образом понимать и обходиться с данностями мира, конкретными обстоятельствами своей ситуации. Варианты перевода на русский: «вот-бытие», «здесь-бытие», «се-бытие», «тут-бытие», «существование здесь», «присутствие», «бытие присутствия» и др. – Прим. науч. ред.
10
Это можно понять (как и многое в психологии) гомологично тому, что происходит на телесном уровне. Каждая клетка тела, каждая молекула, возникает «извне», из мира. Однако протеины в большинстве своем настолько индивидуальны, что не являются взаимозаменяемыми. Они несут неповторимый отпечаток собственной жизненной силы, и это может создавать существенные проблемы при некоторых видах лечения (например, при трансплантации).
2. История возникновения экзистенцанализа
Основатель ЭА (и логотерапии), венский психиатр и невролог Виктор Франкл (1905–1997) был знаком с психоанализом Зигмунда Фрейда 1920-х годов и очень им интересовался. Однако вскоре он перешел в Общество индивидуальной психологии Альфреда Адлера и прошел обучение по индивидуальной психологии. Под руководством своих преподавателей Освальда Шварца и Рудольфа Аллерса он углубленно изучал психосоматику и благодаря Аллерсу познакомился с философской антропологией и феноменологией Макса Шелера, что заложило фундамент для развития логотерапии.
Критика психологизма
Под этим влиянием Франкл присоединился к критике психологизма, высказываемой Э. Гуссерлем и М. Шелером, и стал выступать за развитие индивидуально-психологической антропологии и теории неврозов. Учение Адлера, рассматривающее невроз как механизм и вместе с тем как средство для достижения цели (вторичной выгоды от болезни), психодинамически основывалось на чувстве неполноценности. Франкл увидел в этом редукционизм в форме психологизма и противопоставил ему представление о том, что причиной невроза может быть также экзистенциальная дезориентация и страдание от утраты смысла (бессмысленности) жизни. Франкл придерживался взгляда, что психотерапия должна быть дополнена и развита за счет включения «духовного измерения», в то время как фрейдовский и адлеровский редукционизм был лишен специфически человеческого (в частности, поиска смысла) и нуждался в расширении. Вынесение этих представлений на суд общественности привело в 1927 г. к исключению Франкла из индивидуально-психологического общества.
Против редукционизма в психотерапии
Редукционизм означает упрощение за счет сокращения количества измерений при рассмотрении чего-либо. Если сложные феномены рассматриваются только как проявление психических сил, то, например, любовная связь видится как всего лишь попытка преодолеть чувство неполноценности. Однако партнер может быть привлекателен не только потому, что он восполняет дефицит чувства полноценности, но и в связи с его, скажем, добросердечностью, т. е. качеством, которое не порождается только психикой влюбленного. В психологизме духовное измерение человека со свободой, волей и достоинством лишается своей самостоятельности, из-за чего оно нивелируется и сводится только к психическим процессам. Как следствие, например, ценность поступка или высказывания оценивается исключительно по психологической интенции, а не по их содержанию или оказываемому влиянию.
Конец ознакомительного фрагмента.