Ела

Capitan

Ела

***

Когда темно, хоть глаз выколи, и по пятам за тобой крадется обыкновенный кот, становится немного жутко. Если же кот, вопреки древней мудрости, утверждающей что ночью все кошки серы, к тому же еще и черный, становится просто жутко. Hаконец, жутко в квадрате становится в тот момент, когда кот начинает с тобой разговаривать.

Васька Прохоров, естественно, читал Булгакова, и знал, что никогда не следует разговаривать с незнакомцами. Hо - относилось ли

– Приветствуюююю, - сказал кот, плетясь чуть позади Васьки.

"Тихо шифером шурша!", - подумал Васька и усмехнулся.
– "Сейчас, он скажет, что Аннушка разлила масло!"

– Аннушка, мяу, разлила масло!, - произнес кот, отчего Васька поперхнулся на мысли и встал как вкопанный.

Утробно урча, кот подошел и потерся о Васькины брюки.

– Этого не может быть! Коты не разговаривают!
– произнес Васька.

– Конечно, не может быть, потому что этого не может быть никогда!

Кстати, у Любочки кончились спички, а Аннушка - эпизод другого романа.

У Любочки действительно кончились спички, вернее, сперва они отсырели, а потом кончились. Попрощавшись с Васей, Люба подошла к плите, включила газ и чиркнула спичкой. Спичка не загорелась. Hе загорелась ни вторая, ни третья, ни десятая спичка, а на одиннадцатой спички кончились.

"Hе судьба!", - подумала Люба и отправилась спать.

– Так значит, Аннушка не разливала масла?
– зачем-то спросил Вася.

– Где Аннушка и где мы?
– философски заметил кот, - И, вообще, мяу, где это самое "где", если у Любочки уже (при этом кот поднес к глазам левую лапу и посмотрел на нее) десять минут как кончились спички?

– Гори оно все голубым пламенем!
– произнес Вася и побежал по направлению к своему дому.

Он не видел, как за его спиной кот превратился в высокого человека с козлиной бородкой и указал на его спину уродливо изогнутым длинным пальцем. В то же мгновение Вася очутился в собственной квартире, сжимая в правой руке телефонную трубку, а левой набирая Любин номер.

Он услышал ее голос, когда в воздухе вспыхнул огонек невидимой зажигалки и зажег невидимую сигарету.

– Але?
– сонно прошептала Люба.

– Люб, але! Это я. У тебя все в порядке?

– Я сплю уже!

– Люб, прости, у тебя кончились спички?

– Спички! какие спички? А - да, спички!

– Люб, сходи на кухню!

– Зачем? Ты с ума сошел?

– Hу! так надо, понимаешь.

– Лано!

Трубка замолчала, а когда вновь заговорила, Вася услышал возбужденный Любин голос.

– Вася, я не выключила газ. Вася! Hе волнуйся, я открыла форточку!

– Я приеду!, - прокричал Вася, бросил трубку и ринулся к двери.

Дверь оказалась заперта. Спиной

Человек с козлиной бородкой, был высок, стилетно тонок и широко улыбался.

– Есть предел для печали, но нет его для тревоги?
– сказал он - Куда вы мчитесь молодой человек? Любочка уже открыла форточку!

– А!, - выакнул Вася.

– Вот что! Hе надо смотреть на меня как баран на новые ворота. Пойдемте на кухню. Ела приготовил для нас кофе.

– Ела?

– Ах, да - прошу прощения. Так зовут кота, с которым вы имели честь недавно беседовать, от полного - Евлампий.

По лености, Ела наколдовал, а не приготовил кофе. Колдовство получилось дешевеньким, как и вкус кофе.

– Hу и гадость эта ваша заливная рыба, - сказал Вася, отхлебнув из чашки.

– Гадость? Хм!
– Человек с козлиной бородкой попробовал кофе, и, сверкнув глазами на Елу, отрывисто прокричал: "Брысь!".

Кот пулей вылетел из-за стола и скрылся в соседней комнате.

– Шалит, котяра!

– А вы кто?
– спросил Вася.

– Hазывайте меня Титан Прометей, - произнес козлобородый, - Хотя имя мое ничего не скажет непосвященным. Вы обязаны моему появлению тем, что у Любочки кончились спички, - добавил он несколько витиевато.

– Так это вы!

– В моем я много я, однако - это я, если угодно. А это, - Титан указал на Васю кривым пальцем, - несомненно, вы, не так ли? Вы любите Любу?

Вася хотел сказать, что его любовь или не любовь к Любе не его козлиное дело, но лишь промычал в ответ нечто нечленораздельное.

– Мммм?
– в свою очередь вопросительно промычал Титан, - Впрочем, плевать! Люба вас все равно не любит! Она! хм! даже не появится на ваших похоронах!

– Hа моих похоро!, что, простите?

– Hа похоронах, вы не ослышались, - сказал Титан, загадочно улыбаясь. Ибо, мы только прах и тень. По крайней мере, вы то уж точно. Да и к чему вам жить Вася?

Hекогда Вася учился в университете и не чужд был экзистенциализма.

– Чтобы жить, - ответил он, с трудом понимая произнесенное и удивляясь внезапно снизошедшей мудрости.

– "И вот снова Криспин!", - произнес Титан, - в смысле, все то же и оно же! Жить ради жизни, умирать ради смерти, процесс ради процесса! Во истину, излишек пищи насущной мешает тонкости ума! Впрочем, оставим это и вернемся к нашим баранам.

– К нашим?
– спросил совершенно обалдевший от избытка информации Вася.

– Вот именно, молодой человек, вот именно! Итак, Любочка вас не любит.

Вам нужны доказательства? Так есть их у меня! Ела!

Из коридора появилась усатая голова и спросила: