Элато. Тропой дерзких

Троян Михаил

Дорога пошла в гору. По сторонам простирались зеленеющие волны пшеницы. Она только поднималась, вбиралась в колосья. За полями поблёскивала река.

Я обернулся. Троица догоняла. Их шипуны резво перебирали лапами. Не сомневаюсь, что они накупили себе оберегов и амулетов. Я бы тоже накупил, если бы не Терзанай. Ладонь легла на седельную сумку, укололась о выпирающие острые рога маленького черепа неизвестного мне существа. Нас трое едет... трое. Со мной ещё Терзанай и Сэлта. Хотел бы я увидеть её в истинном обличье, эту Сэлту.

Кашит и ворон ничем не удивили.

Ворон в паучьих доспехах, меч на боку, а в руках, наперевес через седло красовалась страшноватого вида шипастая дубина. Нет, удивил Ворон немного. Не знаю, где он их раскопал, но у него на шлеме развивались цветные птичьи перья. Хорошо, хоть не павлиньи, коротенькие. Кашит в панцирном нагруднике, с клювообразным топором в правой руке, в левой - продолговатый железный щит с изображением львиной головы. Ну ясно, не кошки же... Страдают кашиты от своего кошачьего родства. Стальной шлем с наклонёнными вперёд рогами, смотрится впечатлительно. А вот Элама, черная воительница удивила. Видок у неё конечно воинственный. Металл её доспехов дорогой, из лёгкой, но необычайно прочной шуманской стали восточных касидов. Она светлее любого металла, отдаёт синевой. Не ржавеет, и почти не тупится о другие мечи. Но она неплохо контрастировала с кожей южанки.

На шлеме Эламы, будто гребень, поблёскивает отточенное лезвие, если боднёт, мало не покажется. Да и везде, на налокотниках, наколенниках - острые, поблёскивающие лезвия: в таком железном костюме можно биться без оружия - просто бить локтями, коленями и... бодаться. Алебарда, что она так жадно схватила вчера в оружейке Терзаная, казалась тяжёлой в её руках. Но буду надеяться, что она знала, что делала, выбирая это оружие.

– Молодцы. Быстро догнали, - сказал я, чтобы завязать разговор. Надо хоть познакомиться поближе, на трезвую голову.

– Не больно-то ты убегал, - поравнявшись, Элама улыбнулась. Красивая...

Чистая и умытая. Интересно, если она накрасит щёки буряком, как наши женщины?

– Ладно, это всё хорошо.
– Ворон, обогнав нас, вертел головой, разглядывая окрестности.
– Как поедем? Через Храмы жрецов Древа? Придётся им тогда платить, чтобы благословили. Иначе проклянут...

– А сколько платить надо?
– спросил кашит.

– Эх, Матэс...
– язвительно проговорил я.
– Зачем тебе деньги? Ты куда едешь-то? Я за тебя заплачу, если что.

– Ты смотри! Благодетель!
– кашит вспылил не на шутку.
– Сам заплачу!

– Эй! Эй!
– А ну-ка тихо! Не хватало ещё между собой порубиться!

– Мне, например, денег не жалко, но дело принципа, - вставила своё слово Элама.
– Сколько они гребут, эти Жрецы?

– Да по-разному, сколь дадут, но берут только золото.

– С платой проблем то нет, - сказал я.
– Просто надо идти, где лучше.

– Безопасней или комфортней?
– Ворон обернулся.

– Безопасней. Не надо искать трудные пути.

Нет, всё-таки с раскачивающимися перьями на голове он смешной, хочет подчеркнуть своё высокое происхождение. В ходячей цирковой труппе, где я провёл сиротское детство, в перьях выходили выступать чародеи-фокусники, вот и сложилось с малых лет у меня впечатление, что все, кто цепляет на голову перья, сродни бродячим артистам. Конечно, они не нищие, но жизнь проживают в дороге. Кто поумней, скряжничал да собирал деньги на жильё, а уйдя из труппы, открывал торговую лавку. Многие же деньги прокутили, а когда уже не могли выступать, из труппы изгонялись. И мало кто из них пристраивался в этом сложном мире на старости лет, никому не нужный. Безысходность и одиночество: просить подати - вот их удел. Но циркачам, привыкшим развлекать публику, милостыню просить проще простого. Актёры...

– У нас три варианта, - вырвал меня из раздумий Ворон.
– Идти через Храмы Жрецов можно к Каменным холмам или к брошенному замку Алькрейна. В одном из этих мест придётся заночевать.

– Ворон, ты ведь спрашивал, пойдём ли мы к Храмам Жрецов, - Элама глядела озабоченно. Видно было, что с каждым шагом вараниса к южанке незаметно подкрадывается страх.
– Не идти к ним - это третий вариант?

– Да, если двинуть на северо запад, то мы сделаем крюк, но до ночи успеем добраться к руинам Анураты.

Анурата... Древний, древний город. Я слышал сказки и о нём, и о Каменных холмах да брошенном замке Алькрейна. Страшные сказки... Корни, оплетающие ноги, зов тысяч душ, которые манят к себе, и ты увязаешь в них, как муха в меду. Скелеты, полуистлевшие трупы, иссушенные зомби. О, даены! Куда мы едем? Я напряг желваки, сжав зубы. Посмотрел на спутников. Все напряжены, но Ворон, кажется, более раскован. Скорее всего, он здесь уже бывал в этих местах, но скрывает это. И видно, Маора его друг. Вчера за столом выяснилось, что ни Матэс, ни Элама нашего мага в глаза не видели. Сманил их идти к Древу Ворон.

– Ворон, а можно так сделать?
– задумчиво спросил кашит.

– Как?

– А чтобы пойти к замку, но мимо Храма Древа?

– А чего ж нельзя? Только крюк будет!

– Ну, так веди...

Бррр! Что-то мне не по себе. Хоть я не раз смотрел смерти в лицо, а мой меч вдоволь напился крови врагов. Но то, что ждёт нас впереди - это не люди с мечами и луками - там будет страшно.

Реально страшно... Потому что я видел бездонный ужас в глазах людей, которые, заикаясь, рассказывали о своих похождениях в этих краях. Счастливцы, которые выбрались из лап смерти.

Впереди река, словно длинный шрам, пересекала долину. Но даже отсюда был виден каменный мост, продолжение змеившейся нитки дороги. Справа я увидел курган, вернее округлый холм правильной формы, словно его создал не хаос природы, а разум. И это разум норнгов. Я несколько раз видел такие холмы в пяти днях пути от нашего храма. Возможно, мы единственные из людей, кто осмелился разрыть эти курганы. Храмовникам нужно учиться преодолевать страх. Курганы, через которые попадаешь в подземный мир. Некоторым даже удалось сразиться с норнгами. Но когда семь воинов не вернулись, наставники запретили спускаться в подземье. По краю кургана стоят чёрные каменные столбы, словно стражники ночи.