Электрик
Шрифт:
Тащили прямо в мою сторону, я еще успел испугаться, что дотащат до моего укрытия, поэтому с огромным облегчением вздохнул, когда его бросили недалеко от дороги.
Похоже, что трогать шамана опасаются все поголовно, и его соплеменники, и существа из других племен, которых я теперь постоянно называю Чертями за серо-зеленые рожи.
Караваны следуют один за другим с разрывом по времени в полтора-два часа, поэтому в светлое время суток они прошли мимо меня восемь раз.
В них я наблюдаю только мужчин с
С кем могут воевать кочевники-Черти? Судя по пленникам, только с нашим братом.
Куда они тут еще могут без своего племенного скота отправиться? На местный курултай?
Вряд ли, туда только вожди ездят.
Чтобы возвращались с войны – на это точно не похоже, нет раненых и пленников маловато, слишком все воины бодренькие и бдительные.
Однако два каравана остановились около столбов подольше, не только молитву прочитали, а еще принесли жертву сразу после нее. Жертвой в обоих случаях оказалась пожилая человеческая женщина, каждая из которых сильно отбивалась, кричала и пиналась. Однако каждая неумолимо попала на тот самый лежак, где ей перерезали горло под заунывно-страшные напевы шамана племени.
Вообще тема с шаманами здорово популярная у нелюдей, как я понимаю, его напевы и камлание занимают минут пятнадцать-двадцать, три четверти всего процесса принесения в жертву.
Типа без его голосистых песнопений жертву могут не принять боги и вообще, он тут явно самый главный в таких делах.
Общается напрямик с тем, кому приносят жертву.
И горло он режет сам однозначно, никто в квадрат из колонн больше не смеет заходить. Как я вижу издалека, тела после этого забирают и уносят куда-то в глубь каравана.
Кажется, еще не такой простой конец как захоронение где-то в земле или просто на земле их ждет.
Черт, от дневной жары мне не так хочется есть, однако голод все же чувствуется. Уже сутки я во рту маковой росинки не держал, теперь занимаюсь лечебным голоданием по случаю, как сам себя уверяю.
Со временем и другая проблема зримо нарисовалась. Похоже, что кровь жертв стекает именно в то каменное блюдо, из которого я набирал воду. И теперь, если снова не случится грозы, больше пить мне нечего.
Начинаю сразу экономить воду, пью малюсенькими глотками, однако к вечеру у меня остается всего немного больше литра.
Понимаю, что воду нужно было беречь, один раз точно следовало снова сбегать к чаше, чтобы наполнить большой пакет с помощью маленького. С флягой я разобрался, там какой-то непонятный и вонючий настой оказался налит. Пришлось его слить в землю и засыпать от заметного запаха песком. Теперь у меня есть нормальная флага на шестьсот-семьсот миллилитров из крепкого дерева, склеенная из двух половинок.
Однако сейчас нет смысла кулаками махать, паровоз
Понятно, что запастись водой утром я не мог больше технически, а сейчас тем более других источников живительной влаги я не вижу.
Правда, те нелюди из караванов, которые приносят жертву, бегали потом к колоннам с бурдюками и набирали там воду. Успевали набрать пару десятков пузатых мешков, похоже, что кровь по ходу процесса смывают и снова чашу немного водой наполняют.
Удивительное же дело, ведь те кочевники, кто не приносил жертв, воду не получали похоже совсем.
Во всяком случае с бурдюками точно так не суетились, хотя я особенно стараюсь их не разглядывать во время молитвы. Они все в мою сторону смотрят в этот момент, так что я просто жду, когда заскрипят снова колеса подвод, обозначающие что караван двинулся мимо холма.
Однако не это меня поразило вскоре, когда вторая жертва затихла на жертвенном камне и ее унесли куда-то вглубь столпотворения из козлов и быков.
Время от времени один из членов каравана быстро взбегает на вершину холма и оглядывает ее из-за кустов.
Правильно я оттуда ушел с рассветом, там нормально никак спрятаться не получилось бы.
И вот, когда уже принесли вторую жертву, прошло пятнадцать минут по моим часам, раздался еле слышимый мне звук с верхушки холма. Тогда один из Чертей сразу же кинулся наверх, размахивая копьем. За ним поспешила еще пара самых здоровых членов племени, тоже не забыв прихватить копья со своих странных скакунов.
– Чего-то они опасаются? – успел подумать я, как события развернулись так быстро, что я даже забыл соблюдать положенную маскировку.
Им явно оказалось не до меня и моей едва виднеющейся из-за травы головы в этот момент.
Дернувшийся за кусты первый Черт вдруг заторопился обратно, заорал, кубарем покатившись по склону и это его спасло.
За ним следом через кусты перелетел крупный зверь ярко-желтого цвета и сходу сшиб обоих крепышей на половине склона. Одного ударил передней лапой, а второго достал своим длинным и гибким хвостом.
Просто выстрелил им и куда-то там вонзил в тело, потом сразу выдернул.
Правда ловко оказавшись на земле, зверь на секунду замер и я просто охренел, разглядев у него шесть лап.
То есть, первая пара оказалась как клешни у скорпиона, смотрящие вперед, а вторая и третья обычными лапами, как у того же льва. Со львом его еще роднит пышная грива на голове и рыже-желтый окрас всего тела.
Секундное молчание ошарашенных Чертей и потом они, дружно заревев, кинулись на зверюгу, а она на них.
Необыкновенно быстрая и резкая шестилапая Тварь орудует своими клешнями, как копьями, а хвостом лупит как палицей. Вертится как юла и всем оказавшимся рядом серьезно достается по разным частям тела.