Элеонора. Кровные узы
Шрифт:
Вот они, родные, так и стоят в коробке из-под телевизора. Даже и не выдохлись совсем. Хорошо пошло, вспомним, значит, золотые денечки. А на эти, оставшиеся, смотреть, что ли? Нет, семь пузырьков, да еще с непривычки, — это уже будет перебор. И так уже хорошо: страха перед темнотой как не бывало, к тому же вернулось полузабытое желание нарисовать хоть что-нибудь, лишь бы присутствовало ощущение пустого листа, который именно мне предстоит заполнить. Жаль, что мольберт стоит в другом конце помещения, а подниматься с места отчего-то ну совершенно не хочется. Обойдусь и так; вон, прямо перед носом листы из альбома и гелевая ручка — сойдет за неимением лучшего. Вот оно, блаженство, рука так и летает над бумагой, только почему-то глаза не успевают следить за ней, а мозг напрочь отказывается воспринимать происходящее.
* * *
Ситуация вышла из-под контроля, хотя, с другой стороны, кто ее собирался контролировать? Жильцы дома, кто-то насмерть перепуганный событиями последних месяцев, кто-то — поверив рассказам наводнивших дом агентов по недвижимости, а кто-то просто по примеру соседей, спешно собирали вещи и отбывали по новому месту жительства. Какова бы ни была окончательная причина такого поступка, сходились все в одном: в доме поселилось нечто жуткое. Единственные, кто не ощущал этого, были жители двух последних квартир, которые посмеивались над тем, с какой легкостью их соседи верят всевозможным безумным слухам. Для них атмосфера оставалась такой же, как и всегда, ну разве что всякие проходимцы народ баламутят и на этом себе деньги зарабатывают. Так ведь люди тоже не маленькие, разберутся...
Впрочем, с сотрудниками агентства «Хоббитания», которые занимались этим, казалось бы, таким выгодным объектом, тоже творилось что-то непонятное. Двое уволились без объяснения причины, один спортивный парень, для которого слово «нервы» было исключительно абстрактным понятием, вдруг закатил форменную истерику, заявляя, что даже близко к этому дому не подойдет. Еще несколько человек ушли на больничный с заболеваниями, совершенно не соответствующими их молодому возрасту. Один из них, попавший в больницу с сильнейшим нервным расстройством, совершенно озадачил врачей. В каждом из предложенных ему рисунков-тестов он упорно видел большую злобную собаку. Девушка, лучший агент прошлого месяца, известная своим упорством, вдруг заявила, что после каждого посещения этого дома чувствует себя постаревшей на несколько лет. К ужасу всего коллектива, в ее внешности были замечены изменения, подтверждающие это высказывание.
...Собака, которая теперь окончательно и бесповоротно считала эту часть дома своей территорией, не на шутку забеспокоилась. Эти напористые говорливые люди хотят отобрать у нее пищу. Из-за их посещений все стали уезжать отсюда, а это была еда, запас, к которому она даже не притрагивалась. Правда, жизненная энергия самих агентов немного подкрепила ее, но в какое сравнение это могло идти с тем, что люди называют упущенной выгодой.
И она на некоторое время снова затаилась, охотясь на тех, кто изредка забредал сюда. Торговые агенты, бродячие проповедники и сотрудники рекламного бизнеса, попав сюда, вдруг ощущали небывалую решимость именно здесь собрать наибольшее количество заказов, осчастливить каждого жителя этой парадной устрашающего вида пластмассовым массажером, патентованным универсальным клеем, псевдорелигиозной литературой... Жители реагировали на появление непрошеных гостей с совершенно не свойственной им горячностью.
Так, преподавательница музыкальной школы Ванда Францевна настолько возмутилась попытками какого-то молодого нахала всучить ей набор вульгарной косметики, что выплеснула на изумленного агента полную кастрюлю компота. Причем этот упрямец не ушел, а продолжал во весь голос отстаивать достоинства предлагаемой им «косметики производства Корея». Гораздо хуже пришлось проповеднику какой-то из импортных религиозных организаций. Мало того что его от души поколотили, порвав принесенные им брошюры в кошачий лоток. В качестве воспитательной меры его заставили целый вечер заниматься английским языком с проживающим в той же квартире пятиклассником — отъявленным лентяем и лоботрясом.
На всей лестнице оставались только две квартиры, не затронутые непонятным явлением, — коммунальная квартира, где проживал студент Института менеджмента и управления Андрей Белов и находящаяся рядом квартира бизнесмена Березкина.
Снова дневник одного из жильцов
Все просто «хоккей»: в институте сдал оставшиеся хвосты, даже тысячи по инглишу. Мама от радости испекла пиццу с грибами, а то все было не допроситься, вечно какую-нибудь отмазку находила. На развале чисто случайно откопал книгу по психическому программированию. Суперская вещь: говоришь с кем-нибудь о всякой ерунде, а в голове мысленно поворачиваешь рубильник, ощущаешь, как у тебя из глаз так и прет нервная энергия, и чел начинает делать все, что ты ему мысленно приказываешь. А если начинают грузить тебя, слушаешь по принципу — в одно ухо влетает, в другое вылетает. Попробовал недавно в метро; тетка все разорялась: «...эта молодежь никому места не уступит», а сама здоровая как танк, и вообще, ей одного места маловато было бы. Сработало, даже сквознячок в голове почувствовал. Пожалуй, стоит Юльке об этом рассказать: она как-то жаловалась, что математичка у них какая-то нервнобольная, все время орет.
Заглянул на сайт к суперменам; ну и отстой, я фигею, дорогая редакция! Их послушать, так самый лучший метод — кирпичом по башке. Даже упражнение прилагается для развития агрессивности: каждому встречному мужику мысленно давать по морде, каждую встречную девчонку... ну, в общем, понятно. А если мне Юлька встретится? Нет уж, на фиг! Как выразился один из древних, мы пойдем другим путем. На форуме у них так вообще настоящий культ личности. У главного ник — «суперучитель, наставник суперменов», они все на него разве что не молятся, а девчонки прямо на форуме в любви признаются, ну никакой гордости!
Вот с Юлькой такое нипочем не пройдет, она себя уважает. Пожалуй, приглашу ее на концерт; в «Лориене» в эту субботу «Тролли» выступают.
Ей должно понравиться. Иначе с чего бы в ее тайнике появилась бандана с кельтским узором? Элементарно, Ватсон!
Тем временем двумя этажами ниже
Ну и кто там вякал, что рожденный ползать летать не может? Сам всего добился, своими руками. Как карась на сковородке, крутился; начал еще мелким, билетами в кино приторговывал. Шутка ли дело — один из первых советских спекулянтов! Шмотками импортными — тоже; потом, в перестройку, чем только не пришлось заниматься; кое о чем даже сейчас говорить не рекомендуется. Бегал, шустрил, ну, кулаками помахать пришлось, пострелять немного, не без того. Зато теперь не Антоха-спекулянт, а Антон Аркадьевич, бизнесмен в натуре, уважаемый, блин, человек. Своя сеть магазинов с хлебобулкой и прочей хавкой, то есть продуктами питания. Работает все как часы, скоро можно и вовсе на один легальный бизнес переходить.
Квартирку вон прикупил, хороша, прямо душа радуется. В агентстве рассказывали, что тут какой-то генерал раньше жил. Эх, испоганили хоромы все эти мелкие обыватели, мещане, клопами заеденные. Никакого размаха — перегородки всюду понаставили, апартаменты в курятники превратили.
Ничего, решу проблему, и не такое разруливал. Позвоню кому надо, завтра же все перегородки снесут к чертовой бабушке. Из этих трех закутков получится столовая, гостей можно принимать по-человечески. Лепнину под потолком надо, чтобы восстановили, а потом пускай позолотят, так смотреться будет шикарнее. На потолок картину закажу: бабы, типа, купаться собрались. Самого лучшего художника найму, «бабок» отстегну сколько надо, пусть только старается от души. А тут спальню забацаю: кровать с балдахином, с детства мечтал о такой, зеркала, паркет, чтобы как в музее... Чего еще? Фикусы чтобы по углам в кадках, хотя нет, это не круто, пусть лучше пальмы из оранжереи и хлебное дерево. Что я, лох какой-нибудь, батоны из булочной трескать?
А потом к Алинке поеду в гости на черном джипе, в кожаной куртке, и золотая цепочка на шее, чтобы в палец толщиной. Нет, лучше на золотом «кадиллаке» и в смокинге, как порядочный; культурно приглашу ее к себе на чашечку кофе. Пусть поглядит, как живет бывший хулиган, которого из школы за двойки выперли. Вдруг задумается, кто для нее лучший жених: я или тот хлюпик очкастый с пустыми карманами, который ее даже в кафе-мороженое пригласить не в состоянии. А не поймет — возьму его за шкирку и зашвырну прямо на Северный полюс, пусть там белым медведям лапшу на уши вешает.