Эльфийка и Орден Чистоты
Шрифт:
— Поверь, он не такой уж страшный, — покровительственно сказала я мальчишке. — Если узнать его получше, очень даже приятный в общении.
Марк покачал головой, потом сообщил:
— Однажды я видел, как на него напали люди Термуди. Мы тогда с другими парнями решили посмотреть издалека. В нашей банде знали о готовящейся засаде. Хотели потом поживиться остатками трофеев, которые не заберут победители. Так вот, с Лисом было всего трое оборотней. А своих людей Термуди послал больше десятка. Но они не учли, на что способен Лис. Он один растерзал семерых.
— Как? — непонимающе протянула я, новыми глазами глянув на внешне безобидного оборотня.
— Ты когда-нибудь слышала о боевой ярости? — спросил мальчик, и я механически кивнула.
Разумеется, в Академии нам рассказывали и об этом. Некоторые оборотни обладают редким свойством впадать в такое состояние. При этом их сила, скорость и ловкость увеличиваются настолько, что даже те, кто способен входить в боевой транс, не всегда могут с ними справиться. А уж боевой транс я видела собственными глазами на примере Вэйда и Габриэля. Зрелище впечатляющее, что ни говори. Собственно, боевая ярость отличается от него тем, что является врожденным свойством. Ей не нужно учиться. Она или есть от рождения, или нет. Оборотней, которые способны впадать в боевую ярость, называют берсерками. И среди сородичей они пользуются немалым уважением. Особенно с учетом того, что рождаются нечасто.
Теперь прозвище Лиса не казалось мне насмешкой или шуткой. Я поежилась, представив себе, что было бы, если бы оборотень во время стычки с Вэйдом не сдержался и впал в боевую ярость. Ведь в таком состоянии инстинкты берут верх над разумом.
Оглушенная открывшимися фактами, я во все глаза смотрела на Лиса. Теперь понятно, почему Марк его боится. Только вот по какой причине Вэйд ведет себя так неосмотрительно, совершенно не понимала. Он ведь, в отличие от меня, наверняка знает об этой особенности Лиса. Или мой напарник поопаснее берсерка? То, что Лис спускает ему не шибко уважительное обращение, уже говорило о многом. Да и не зря в преступном мире Вэйда настолько опасаются.
Остается поражаться, как при все при этом напарник довольствуется ролью скромного дознавателя. Тут же вспомнился его разговор с герцогом Банианом о том, что есть вещи, через которые Вэйд переступить не сможет. Видимо, именно это его и сдерживает. Иначе он не был бы тем Вэйдом, которого я знаю.
Донесшийся откуда-то неподалеку шум заставил разговор оборваться. Мы, как и прочие любопытные, последовали туда, где начал громко вещать какой-то вылезший на возвышение мужчина. Вокруг стала собираться толпа.
— Это что еще за клоун? — презрительно бросил Вэйд, прищурившись.
На мужчине лет тридцати пяти, высоком и статном, был черный дублет с белой вышивкой на груди. Такая же эмблема была выгравирована на серебряном кольце, которое я четко разглядела благодаря своему эльфийскому зрению. Изображал он череп с характерными вампирскими клыками, да еще и эльфийскими ушами, смотрящимися там совершенно неуместно. Причем под черепом красовался характерный топор, какими обычно пользуются палачи. Слова же оратора вообще заставили опешить и возмущенно выдохнуть:
— Что он такое говорит?
Остальные спутники слушали со схожими эмоциями.
— Жители Мадарской империи, заклинаю вас прозреть и открыть глаза на истинную причину всех наших бед, — вещал мужчина. — Кому выгодны войны и кровопролитие? Кто мешает людям достигать тех высот, каких они достойны? И при этом относятся к истинным хозяевам этой земли с презрением и неприязнью. Вы сами наверняка не раз замечали, что эти захватчики, живущие бок о бок, относятся к вам, как к грязи под ногами. Эльфы, вампиры, оборотни, даже низкорослые гномы урывают самые лакомые куски, оставляя вам лишь объедки. Сколько можно позволять им это? Мы должны бороться с чужаками, очистить от них землю наших предков.
Что самое противное, так это то, что некоторые люди слушали благосклонно и недоброжелательно косились на представителей других рас, присутствовавших в толпе. Но большинство все-таки смотрели на оратора с неодобрением и роптали.
— И до нас, похоже, добралась эта зараза, — покачал головой Бешеный Лис. — Слышал, что в других частях Мадарской империи этот орден пользуется все большим влиянием.
— Какой орден? — недоуменно спросила я. Каюсь, в последнее время меня мало интересовали новости о том, что происходит за пределами Бармина.
— Они называют себя Орденом Чистоты, — пояснил оборотень. — Ратуют за то, чтобы в Мадарской империи жили только чистокровные люди. Мол, остальные расы — зло, которое рано или поздно уничтожит исконных хозяев этой земли. Но то, что они сунулись в Бармин, было с их стороны крайне опрометчиво, — протянул он. — Тут куда больше представителей других рас, чем где бы то ни было. И все вполне сносно уживаются друг с другом. Конечно, случаются и конфликты, но с ними мы прекрасно разбираемся сами.
Оратор между тем продолжал яриться, приводя примеры из истории и жизни, в которых вампиры или другие нелюди творили беззакония и притесняли обычных жителей империи. Пламенную речь он закончил известием о том, что теперь, когда их общество взялось за доблестное дело очищения от скверны, долг истинного патриота — вступать в его ряды. Сообщал, что Ордену Чистоты уже несколько лет, но до поры до времени они не выступали открыто, а действовали тайком, помогая нуждающимся людям при произволе чужаков.
Но теперь, когда нам грозит новая война с орками, вызванная кознями внутренних врагов, мы должны подняться все, как один, чтобы остановить это. Мол, война выгодна нелюдям, поскольку гибнут в ней в основном обычные люди. Да еще представители других рас находят в этом выгоду. К примеру, гномы во время войны продают куда больше оружия. Оборотни выступают наемниками у любой из воюющих сторон, где больше заплатят. Эльфы тоже своего не упустят — их лекарственные снадобья во время войны пользуются немалым спросом. И прочее, и прочее.