Эльфийская песнь
Шрифт:
И тотчас же пожалел о своем поспешном решении. Его встретил аромат омытого дождем леса. Потолок общего зала таверны был поднят на высоту пятого этажа, чтобы вместить живые деревья, растущие прямо в помещении. Неяркие голубые огоньки медленно проплывали между посетителями, по большей части оказавшимися эльфами. Причину не пришлось долго искать: два хорошо вооруженных золотых эльфа, неподвижных, словно статуи, зорко охраняли входную дверь. Они внимательно осмотрели нового посетителя.
– Я тебя знаю, – наконец заговорил один из стражей. –
Дан навесил на лицо свою самую приветливую улыбку.
– Вы, вероятно, вспомнили о том несчастном случае в «Огненном Графине». Можете не сомневаться, я сполна оплатил все убытки. Кроме бороды гнома, конечно, – не мог определить ее рыночной стоимости. Но борода обязательно отрастет лет за десять или двадцать. Надеюсь, я не слишком побеспокоил ваших постоянных клиентов, сюда ведь не часто заглядывают бородатые гномы. Если эль неожиданно превратился в огонь, пламя не могло попасть еще на чью-то бороду. Однако не стану утверждать, что заклинание было наложено мной, я здесь ни при чем.
Стражники подхватили Данилу за локти и повернули его лицом к двери. Уголком глаза Арфист успел заметить, как древний на вид эльф властным жестом поднял руку с длинными пальцами. Стражники немедленно остановились. Эльф, в знак особого почета, отмеченный белоснежным одеянием и платиновым обручем, прошептал несколько слов на ухо своей спутнице Йарин Илбаэрт. Ее миловидное лицо осветилось улыбкой неподдельного восторга, и Йарин вышла навстречу Дану. Юноша с некоторым удивлением наблюдал за ее приближением. Он уже был готов к тому, что его выставят из таверны, и не собирался задерживаться, но игнорировать царственно-величавую женщину-эльфа никак не мог.
Йарин была высокой и стройной, с обычными для эльфов миндалевидными глазами и серебристыми волосами. Ее шуршащее платье казалось то зеленым, то голубым; ткань меняла цвет в соответствии с настроением маленького дракона, устроившегося на плече. Странное существо хлопало прозрачными крылышками в такт ее шагам, а его сверкающая чешуя прекрасно сочеталась с блестящим топазовым ожерельем хозяйки.
– Добро пожаловать в эльфийскую таверну, – промолвила Йарин, протягивая Даниле обе руки, как это было принято среди дам высшего общества Глубоководья.
Приветствовать человека в соответствии с людскими обычаями было проявлением вежливости и уважения. Данила взял ее руки в свои и поцеловал кончики тонких пальцев, а затем ответил на приглашение. Держа перед собой руки ладонями вверх, он низко поклонился, придерживаясь эльфийского этикета. Улыбка Йарин стала отчетливее, а затем и вовсе превратилась в радостный смех, когда юноша приветствовал дракона на его собственном наречии. В ответ на его слова крошечное существо склонило сверкающую головку набок и позволило молодому человеку почесать ему шею, словно домашнему коту.
Йарин подхватила Данилу под руку и повела вглубь
– Сегодня ты в гостях у нашего патриарха Эвиндала Дуирсара, – сказала она, указывая на пожилого эльфа, заступившегося за него несколькими минутами ранее. – Не могли бы мы кое-что обсудить после того, как ты разделишь с нами ужин и бокал вина?
– Конечно, – вежливо ответил Данила, хотя не имел ни малейшего представления, о чем будет разговор.
Патриарх эльфов поднялся из-за стола навстречу гостю, и после того как все ритуалы приветствий закончились, они уселись за столом перед хрустальным графином.
– Ты пьешь эльфийский эликсир? – спросил Эвиндал.
– Только тогда, когда он у меня есть, – шутливо ответил Данила.
Эльф улыбнулся и подал знак слуге принести еще один бокал, что и было исполнено без промедления. Затем лицо Эвиндала стало серьезным, он наклонился над столом и заговорил приглушенным голосом:
– Мой сын – Эрлан Дуирсар, повелитель Эверески. Он рассказывал о том, какую услугу ты оказал нашему народу.
– Я понимаю, – отозвался Данила и откинулся на спинку кресла, не зная, как реагировать на это сообщение.
Два года назад он помог защитить от вторжения остров Эвермит – родину и единственное убежище эльфов. Тогда он переместил волшебные врата из города, известного под названием Эвереска, в более укромное место. Судя по одобрительному взгляду Йарин и благодарным кивкам многочисленных эльфов, его участие в этом деле ни для кого не было тайной.
– Полагаю, мои усилия стали причиной вашего гостеприимства, – заметил Данила.
– Не совсем так, – категорично возразил Эвиндал. – О случае в Эвереске знают немногие. Тебе рады здесь по другой, более очевидной причине.
– Очевидной не для меня, – заметил Данила.
Эльфийский патриарх усмехнулся и показал рукой в центр зала. Там пела и играла на позолоченной арфе светловолосая девушка-эльф. Юноша узнал мелодию «Баллады о Девушке из Серых Туманов», которую недавно сочинил. В стихах волшебный туман, окутавший и защитивший Эвереску, сравнивался с неуловимым возлюбленным. Но хотя Дан частенько слышал эту балладу в исполнении своих друзей, аристократов Глубоководья, слова ее казались ему банальными и слишком сентиментальными. Он намеренно написал их такими. Почему же эльфы, искушенные ценители музыки, слушают это произведение и даже перевели на свой язык?
– Прекрасная баллада, – восхищенно заметил Эвиндал.
– Вероятно, она много выиграла при переводе, – пробормотал Данила.
Патриарх улыбнулся.
– Приятно видеть такую скромность у барда. – Старик поднялся из-за стола. – Сожалею, но мои обязанности призывают меня в храм. Прошу тебя, оставайся здесь столько, сколько захочешь. И обращайся ко мне в любое время. Народ эльфов в долгу перед тобой.
Данила поднял свой кубок:
– Этот прекрасный напиток вернет все долги задолго до окончания вечера.