Эльфийские камни Шаннары

Брукс Терри

— Если хочешь знать правду — да, именно так я и думаю.

Она явно не шутила. Вил опять откинулся назад; голова еще болела.

— Хорошо, я согласен, вчера я немного перестарался. Но что бы ты там ни думала, у меня есть оправдание. Необходимо, чтобы они поверили: я не такой хитрый, как они. Если бы они мне не поверили, мы оба были бы уже мертвы. Поэтому я и позволил себе пить, танцевать и вообще вести себя так, как повел бы себя любой чужак на моем месте, чтобы не вызвать у них подозрений. — Он пожал плечами. — А что касается Эретрии, то я-то здесь при чем? Что я могу сделать?

— Я не прошу тебя ничего делать, — рассердилась Амбель — Мне все равно, какие у нее виды на тебя. Меня заботит одно: чтобы ты не подвел нас обоих.

Она увидела изумление у него в глазах и внезапно густо покраснела.

— Просто будь осторожен, ладно? — быстро добавила она, забрала у него пустую чашку, повернулась и направилась к дальнему концу повозки. Вил с любопытством смотрел ей вслед.

Через минуту она вернулась, уже спокойная.

— И еще одно. Сегодня рано утром каравану повстречался старый охотник, который шел на восток, навстречу нам. Он как раз миновал Тирфинг — озерный край на границе с Западными землями, в низовьях Мермидона. Он посоветовал Кефело не ходить туда. Сказал, что там появился бес.

Вил нахмурился.

— Бес?

— Скитальцы называют его бесом — что-то злое, нечеловеческое, страшное. — Она многозначительно замолчала. — Может быть, этот бес — один из демонов, вырвавшихся из-за стены Запрета?

— А что говорит об этом Кефело?

Амбель улыбнулась.

— Он не боится каких-то там бесов. Во всяком случае, он все равно намеревается идти в Тирфинг. Думаю, у него там какие-то дела. Остальные, однако, не слишком довольны.

Вил кивнул.

— Я бы пошел с ним.

— А я бы на твоем месте не пошла ни с кем из этого табора. И в следующий раз, когда тебе снова предложат вина, будь осторожнее.

Амбель опять отвернулась и ушла в дальний конец повозки. Вил с раздражением смотрел ей вслед, но боль в голове быстро заставила его убедиться в правильности ее слов. Он медленно сел, стараясь как-то облегчить боль. Одно несомненно, хмуро подумал Вил, больше он не выпьет ни капли. Так что она может не волноваться.

До полудня караван шел на запад, потом скитальцы остановились на привал. К этому времени Вил немного оправился и смог поесть. Кефело заглянул к нему, вежливо осведомился о здоровье, затем ушел. У него было много других дел. Скитальцы перекидывались хмурыми замечаниями по поводу слухов о бесе, они были явно встревожены рассказом старого охотника. Скитальцы всегда были очень суеверны, и решение Кефело во что бы то ни стало идти в Тирфинг пришлось им не по душе.

День прошел быстро. Вил сменил старуху на козлах и теперь правил повозкой. Амбель сидела рядом с ним, напевая что-то себе под нос и изредка удостаивая Вила разговором. Долинец оставил ее в покое и занялся лошадьми, время от времени задумчиво оглядывая безбрежные луга. Они ехали впереди каравана, несколько раз Кефело подъезжал к ним на огромной гнедой лошади, его лицо блестело от пота. Когда скитальцы повели коней на водопой, Вил увидел Артака. Конь был без всадника, значит, Кефело еще не решил, как он распорядится черным гигантом. Вилу это показалось обнадеживающим.

Примерно за час до заката они въехали в Тирфинг — озерный край в низине у кромки лесов. Далеко на западе, под красным кругом заходящего солнца, виднелась темная стена лесов Западных земель. Повозки скитальцев свернули с равнины вниз, в леса Тирфинга, направляясь по следу бесчисленных странников, прошедших здесь раньше. Караван вошел под сень деревьев; их тени сплетались со сгущающимся сумраком, в лесу было темно и мрачно. В просветах меж деревьев показалась вода.

Уже совсем стемнело, и Кефело наконец объявил привал на окруженной дубами поляне у маленького озерца. Скитальцы, как всегда, развернули повозки кругом. Грохот и скрип колес наполнили тишину. От долгого сидения на козлах все мышцы Вила затекли и болели, так что он едва мог пошевелиться. Пока все были заняты — мужчины распрягали коней, женщины готовили ужин, а дети резвились, — Вил осторожно слез с козел и решил пройтись. Амбель куда-то делась, но он не стал ее искать. Вил отошел к краю поляны и до боли в суставах потянулся.

Буквально через минуту он услышал звук шагов и обернулся. К нему приближалась Эретрия — еще одна тень в вечерних сумерках, такая же смутная и изменчивая. Она была в сапогах и кожаной куртке для верховой езды, вся в черном, только на поясе и на шее — алые пятна шелковых шарфов. Черные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Она улыбалась ему, черные глаза сверкали озорством.

— Не ходи далеко, а то заблудишься, Вил Омсфорд, — сказала она. — Что ты будешь делать, если наткнешься на беса?

— Подумаешь, бес. — Вил поморщился, потирая поясницу, — В любом случае я не собираюсь заблудиться до того, как мне дадут поесть.

Он опустился на густую траву и прислонился спиной к дубу. Эретрия молча смотрела на него, потом села рядом.

— Где ты была весь день? — спросил Вил, желая вызвать ее на разговор.

— Следила за тобой, — ответила она и лукаво улыбнулась, увидев выражение, появившееся на его лице. — Поэтому ты меня и не видел. Ты не знал об этом.

Он смутился.

— А зачем?

— Кефело хочет, чтобы тебя не оставляли без присмотра — Она подняла брови. — Он не доверяет тебе и этой эдьфийке, которую ты называешь сестрой.

Теперь она смотрела на него пристально и дерзко, как будто ожидая, что он на это скажет. Вил опять смутился, но быстро овладел собой.

— Амбель — моя сестра, — сказал он так твердо, как только мог.

Эретрия, надув губки, покачала головой.

— Она тебе такая же сестра, как я — дочь Кефело. Сестра не может смотреть на брата так, как она смотрит на тебя. Глаза выдают ее. Она не сестра тебе, нет. Впрочем, мне-то какая разница… Если ты утверждаешь, что она твоя сестра, хорошо, пусть будет так. Только смотри, чтобы Кефело не раскусил твою маленькую ложь. Он не любит, когда с ним играют. Очень не любит.

Теперь уже Вил вытаращил глаза.

— Подожди, — сказал он после непродолжительного молчания, — Что ты имеешь в виду: «такая же сестра, как я — дочь Кефело»? Он же сказал, что ты — его дочь.

— То, что говорит Кефело, и то, что есть на самом деле, редко совпадает, если вообще когда-нибудь совпадает. — Она наклонилась вперед. — У Кефело нет своих детей. Он купил меня у моего отца, когда мне было пять лет. Мой отец был беден, ничего хорошего не ожидало меня в будущем. И потом, у него есть еще дочки, так что для него это не было большой потерей. Теперь я принадлежу Кефело. Но я ему не дочь.