Эльфийский бык 2
Шрифт:
— Это больше на гроб похоже, — ляпнул Сашку и осёкся. — Извини.
— Ничего… оно и вправду гроб, — Маруся грустно улыбнулась. — Но Хрустальный гроб — как-то не звучит, особенно для древнего могучего артефакта. То ли дело — купель.
А в гробу, как и положено по канону, лежала девица.
— Это… кто? — Сашка осмелился задать вопрос, правда, шёпотом.
— Мама Вася… — Таська попыталась улыбнуться. — Она живая, вы не подумайте… просто здесь… это место такое…
Она запнулась и посмотрела на сестру. Жалобно так…
— Тьма… отравила земли… её собирали… —
И вновь же тихий голос звучал так, что не услышать его было невозможно.
— Тогда-то и создали это… место… камень отбирает тьму из земли, а купель… очищает… тот, кто в ней, очищает… меняет силу. И она возвращается в мир иной, живою.
— Человек как артефакт?
— Сердце его. Или часть…
— И Вельяминовы, выходит… — Император замолчал. — Почему об этом нигде не сказано? Почему нет никаких договоров… охранных грамот… почему…
— Когда-то были, — пожала плечами Маруся. — Мама рассказывала… ей дед… что раньше Вельяминовы на особом счету были. Что их и соседи не смели трогать, и никто-то… даже когда войны случались, земли стороной обходили.
— Их считали проклятыми, — Таська подхватила слова сестры. — Тогда тьмы было много больше. И она не уходила так вот, просто. Она и вызывала… всякое. Людям тут было неуютно. Страшно. Они чуяли близость той силы. В лесах рождались чудовища. Мертвецы поднимались. Случались проклятья…
В общем, так себе вариант.
— От Вельяминовых тоже предпочитали держаться в стороне. Полагали проклятыми и нас. Но время шло… всё забывалось. Да и тьма лет через двести-триста ослабела…
А память подыстёрлась.
Те же эльфы полагают, что у людей память короткая, как у всех, кому богами отмеряно меньше пары сотен лет. Может, и правы.
И забылось.
Чёрный хан стал легендой. Битва… мало ли их было, в прошлом-то. Историки и те не уверены, какие и вправду случались, а какие — молвой рождены да народным воображением.
Вот и получалось…
Что получилось.
— И… как оно работает? Сила идёт, Вельяминовы её… чистят… и сами вот… — Сашка явно не знал, как задать вопрос.
И не он один.
Потому что спрашивать о подобном было до крайности неловко.
— Раньше, сколь знаю, было довольно просто. Тот же дед спускался в подвал раз в неделю, а зимой и того реже. Мир спит, силы меньше… в общем, он чувствовал, когда земля зовёт. Шёл и ложился вот. Засыпал… Вельяминовым дано эту силу без вреда для себя менять. Только внутри должны быть покойны, — Маруся приложила ладони к груди. — Чтоб душа целая, без надлома… она и пропускает. Мама рассказывала, что дед возвращался отдохнувшим. Купель сделал тот эльф, который тут жил. Не только он… даже делали — это не правильно. Они обратились к огненным духам, которые в горах обретают. И те вырастили огромный кристалл, чтоб человек смог поместиться. А дальше уже этот кристалл изменили…
И сколько стоит он теперь, даже подумать страшно.
Не только Беру.
Да ладно, кристалл… пары кусков этого белого камня хватит, чтобы заткнуть все финансовые дыры рода. И вместе с тем сама мысль о том казалась кощунством.
— К слову, и Волотовы тогда руки приложили… еще Сумароковы… они помогли силу смерти обуздать и перенаправить. Хасатовы… и пара других родов, из ныне исчезнувших.
— Мы… тоже забыли, — вынужден был признать Бер.
Стало стыдно.
Невыносимо.
А Ведагор… знает ли он о таком?
— Не только вы, но и мы сами, — Таська криво улыбнулась. — И потому понять не можем, почему всё пошло не так… дед… он прожил долго. Для человека… так-то Вельяминовы никогда особо сильными магами не были. В целом дар у нас такой… ну, своеобразный… я вот подковы гну. И силы хватает. Маруся…
— Честно говоря, так и не поняла, чего я могу. Дождь вот позвать… воду привести или отвести, но и то с водой скорее водянички управятся. Еще землю чувствую, когда сеять там, когда сажать… когда неладно. Могу как-то посадки защитить, от заморозков там и в целом подправить. Химию-то нам нельзя использовать. Коровы… молоко… вот! Сыры могу делать.
— А это магия? — удивился Бер.
— Смотря как делать… — Маруся пожала плечами. — Можно процессы чуть ускорить. Можно вкус подправить. Дозревание сократить… прилично так сократить. Еще вот свойства… правда, давно уже не делала, на продажу… есть сыры, которые вернут душевное спокойствие, если, скажем, человек на переживаниях или к волнениям склонный. Есть те, что придадут уверенности… или вот радости…
— Попроси, — толкнула в бок Таська. — И она тебе покажет, как лепить сыр, мешая с солнечным светом.
— Я бы тоже посмотрел…
— Давно уже и не делала, — Маруся смутилась.
— Почему?
— Такие… если продавать, то нужна лицензия, подтверждение магических свойств, определение концентрации, чтоб была она не ниже, чем по ГОСТу положено. Списочный состав ингредиентов… а какой солнечный свет? Или лунные блики? Таких нет. И невозможно это… Ну и так-то… раньше их по особым заказам делали, но никто давно и не просит.
— Это они зря…
— Кстати, рецепт от дури молодецкой тоже имеется! — Таська произнесла это словно бы в стороночку и безо всякого намека. — С добавлением пажитникового семени и сушеных лисичек. Но это так… к слову… а тут…
— Мама Василиса говорила, что сперва всё было… ну, как обычно, что ли. Они с мамой попеременно сюда ходили. Что это ничуть не больно, даже наоборот, просто ложишься и засыпаешь. И спишь хорошо-хорошо… что сны снятся волшебные, такие, которых просто так не увидеть, — Таська произнесла это с печалью.
— И что в этом опасность… вставать не хочется. Что постепенно оно… привыкает к тебе. И ты к нему. И оно показывает то, что хочешь видеть… счастливая жизнь, которая как настоящая. И легко забыть, что она не настоящая, — Таська провела ладонями по хрусталю.