Эльфийский гамбит 2
Шрифт:
— Не стоит обо мне плакать. Я сам виноват, завел вас сюда, а теперь…
— Чушь! — сквозь слезы припечатала Александра, — Ты нас спас! После убийства Лучезара, мы бы стали не нужны. Знал бы ты, как на меня смотрела охрана ведайна. Своего правителя они слушали беспрекословно, но их взгляды говорили сами за себя. Этот козёл, который охранял нас в подвале, был хуже всего. Ему нравилось издеваться, бить, унижать, только приказ Лучезара сдерживал его и таких, как он. Когда ведайна не стало, меня ждало бы такое…
Она говорила искренне, Ондиил чувствовал это и удивлялся. Он был уверен, что любая бы на её месте устроила истерику и стала
— Ты совсем не сердишься на меня? — до конца не веря своему дару, спросил он.
— За что? — всхлипнула княгиня, чуть отстранилась и заглянула в глаза.
Она действительно не понимала. Ондиил осознавал, что очень скоро спину начнет разъедать чудовищное заклинание ментальных магов древности. Он понимал, что умрет в муках, но сейчас ему хотелось узнать. Почему-то на пороге смерти это знание казалось ему важным: ошибается его дар, или нет?
— Можно я спрошу кое о чем? — задал вопрос Ондиил.
— Конечно!
— Мне показалось, что ты почувствовала что-то доброе по отношению ко мне, когда я сказал, что обладаю ментальной магией.
— Тебе не показалось, — слабо улыбнулась Александра. — Не удивляйся. Я — внучка кочевника и шаманки. Я знала за кого выхожу замуж, знала, что в предках у моего мужа были ментальные маги и понимала, что этот дар может обнаружиться у моих детей и внуков. Мне ли бояться менталистов? Все зависит от того, каков человек, а не от магии, коей он обладает.
— Шаманки?
Надо сказать, о кочевниках Ондиил знал не так много. Вроде бы в Окханском княжестве воевали с кочевниками, но про шаманок ему ничего не было известно.
— Шаманизм — это вид ментальной магии. Я не очень разбираюсь в этом. Во многих странах на ментальных магов охотились, как на зверей, но в степи их уважали и оказывали всяческие почести. Не удивительно, что люди, обнаружив у себя подобный дар, старались спрятаться в степи. Такой была моя бабушка. Еще маленькой девочкой её привез в степь отец. Он боялся, что дочь сожгут на костре, узнав о её даре, поэтому нашел шаманку и передал ей девочку в ученицы. Моей бабушке тогда исполнилось десять лет. Больше своего отца она не видела. Потом бабушка выучилась и встретила моего деда. Он только стал вождем, и захотел привлечь шаманку, чтобы усилить племя. Бабушка с дедом друг другу понравились и поженились. Отец был третьим их сыном. Дед решил, что гораздо выгоднее не воевать с княжеством, а торговать, поэтому послал сына обучаться премудростям в соседнюю страну. Там папа увидел маму, влюбился и женился. — Александра настолько увлеклась, рассказывая историю своих предков, что её страх отступил.
Ондиилу нравилось наблюдать за ней, его волновала эта вынужденная близость. Он знал, что наслаждается последними мгновениями жизни, чувства словно обострились, хотелось растянуть это невинное удовольствие. Молодая, красивая женщина так доверчиво прижималась к нему. Он не хотел убирать руки, хотя Александра успокоилась. Как она интересно рассказывает. Влюбился. Её муж тоже в неё влюбился?
— А князь?
Александра по-своему поняла этот вопрос.
— Брак со мной был выгоден для князя, несмотря на то, что я — дочь кочевника. Мой дед до сих пор стоит во главе самого большого племени. Он хозяин первого и единственного города кочевников. Множество стойбищ, которые подчиняются его воле, разбросаны по степи. Именно поэтому мою мать — аристократку из знатного семейства — отдали за отца замуж, хотя он — кочевник. Торговля со степью приносила очень неплохую прибыль. Отец увеличил капиталы семьи во много раз, хотя некоторые смотрели на него с пренебрежением. Обычно папа подобного не прощал. Для князя я была выгодной партией, потому что, женившись на мне, он получал поддержку самого большого племени степи и одновременно одного из древнейших родов княжества, ведь у моей матери родословная не короче, чем у правителей.
— Надо же… Хотя чему удивляться? Ты — необычная женщина, совсем не удивительно, что у тебя необычные предки и судьба.
Закончив рассказ, княжна опять начала волноваться. Скоро, с минуты на минуту зеленая мерзость должна до них добраться, но пока…
— Можно теперь мне задать вопрос? — тихо спросила Александра.
— Задавай, — помимо воли улыбнулся дроу.
— А как тебя зовут на самом деле? Буй — это ведь прозвище, так?
Конечно же, клятву он давал не под своим настоящим именем.
— Ондиил.
— Просто? Одно имя?
— Да, одно имя. Я без клана.
— Почему?
— Мою жену казнили по обвинению в измене. Обычно мужей казнят вместе с женой, но нас оставили в живых. Наша супруга нарушила приказ королевы, но мы не помогали ей в этом. Наоборот, даже помешали, наверное, поэтому остались живы.
— И вашу верность и талант заметили и забрали в разведку? — предположила княжна.
– Можно и так сказать, — усмехнулся Ондиил.
— Мою жену казнили по обвинению в измене. Обычно мужей казнят вместе с женой, но нас оставили в живых. Наша супруга нарушила приказ королевы, но мы не помогали ей в этом. Наоборот, даже помешали, наверное, поэтому остались живы.
— И вашу верность и талант заметили и забрали в разведку? — предположила княжна.
– Можно и так сказать, — усмехнулся Ондиил.
__
Резко заныли раны на спине: обезболивающее заклинание, которое и так держалось еле-еле, слетело окончательно. Видимо, на лице у дроу что-то отразилось, потому что Александра испуганно прошептала:
— Началось?
— Нет, это обезболивающее заклинание слетело.
Княгиня сделала знакомый жест рукой и быстро прошептала формулу активации. Будто к спине приложили холодную ткань, а от неё разошлась успокаивающая волна. Заклинание Александры обезболило намного лучше, сразу чувствовалось, что она гораздо более сильный маг, чем Ондиил.
— Спасибо, — немного помолчав, поблагодарил он, — но лучше бы ты оставила магию для себя…
— Нет, не лучше! — упрямо возразила княгиня. — Не могу я так. Ты действительно не боишься умирать?
— Нет, — честно ответил Ондиил, — я столько раз должен был умереть, но почему-то жив до сих пор. Когда жену обвинили в измене, нас схватили и бросили в темницу. Скованный цепями, в антимагическом ошейнике, который высасывал магию, я приготовился к смерти. Смирился с ней. А когда нам сказали, что есть возможность жить дальше, то долго не мог поверить в реальность происходящего. Казалось, что это бредовые видения. Сейчас открою глаза и проснусь в камере, пропахшей кровью и нечистотами. Я и так долго прожил, и, если могу что-то сделать для твоего спасения, то сделаю это.