Эльфийский гамбит. Книга 1
Шрифт:
Да, разумное предположение, однако, я был в спальне Ладмилы всего пару минут. Неужели успел надышаться? Служанка нормально себя чувствует, хотя находилась в комнате практически столько же, сколько и я. Возможно, на дроу этот яд действует сильнее. Хорошо, если так. Тогда у Ладмилы есть хороший шанс поправиться.
Сидя у ее кровати, я слушал слабое дыхание, тихое биение сердца и корил себя за трусость. Первая моя реакция на любые трудные ситуации — сбежать. Когда Лада отдала мне перстень, первым делом я подумал о том, чтобы уйти. Ладмила в открытую вышла против Халисари и королевы, хотя боялась их до колик в животе, а я — трусливый
Сегодня ночью все было так же. Почему я даже не думал о том, чтобы решить эту проблему? Сразу бежать. Да, я ненавижу ментальных магов, но, в сущности, ничего о них не знаю. Лада — особенная. Даже среди людей таких девушек нет. Она не пользовалась своей силой, чтобы бить ментально. Зато, она защищала.
Сейчас с новыми знаниями я стал пересматривать свои воспоминания. Ладмила, видимо, подслушала мысли моей матери, прибежала в сад. «Поверь мне!», «Она их так мучила!» — вспомнил я ее слова. Боялась и переживала задругих, уговаривала, умоляла меня, хотя знала, как я ее сначала презирал. И все равно защитила от ментального удара моей матери. Почему? Клятва? Я ведь до сих пор не поклялся ей, хотя у нее была сотня способов заставить меня сделать это. В моем понимании ментальный маг не стал бы давать мне свободу. Но Лада — другая, значит, и магия в ней иная, пусть ментальная, но это не та сила, что действовала на меня во время материнских наказаний.
Да! Менталисты, которые создали клятву, — дроу, а Лада — человек. Она не может быть потомком прОклятых магов. Почему я не остановился и не задумался об этом? Незрелый щенок! Трусливый слизень! Хотелось биться головой о стену. Надо было поговорить с ней, а не бежать. Дурак! Если она умрет, я себе не прощу. Если бы не моя глупость и трусость, ничего подобного бы не случилось. Я бы почувствовал запах, поймал этого отравителя и собственноручно снял бы с него кожу. Но теперь… Что делать, если Лада умрет?
Нет, не должна. Она не должна умереть. Я люблю ее. То, что она менталист, на самом деле не важно!
Я сидел на кровати рядом с любимой, держал ее за руку, вглядывался в застывшее, бледное лицо, со страхом следя за тихим сердцебиением. Мечталось, что Лада вот-вот откроет глаза и улыбнется или пусть даже обидится на меня, пусть будет ругать. Главное, чтобы очнулась.
Наступило утро, потом день, а я боялся отойти от Лады. Лорд Соннар ушел, уверив меня, что все будет хорошо и его дочь обязательно поправится. Заходили подруги Ладмилы, целители, меня расспрашивал следователь. События мелькали, как в калейдоскопе. Вывел меня из состояния странного оцепенения Вайриан.
— Очнись же ты! — потряс меня за плечо названный брат Лады. — Иди, приведи себя в порядок! Или ты хочешь, чтобы Ладмила испугалась до икоты, когда очнется?
— Не понял.
— Не понял он! — всплеснул руками Вайриан, — ты на себя в зеркало смотрел? В грязной одежде, морда все поцарапана и в крови, в волосах ветки! Подумай, что за пугало Лада увидит, когда проснется?
— А почему мне никто не сказал? — нахмурился я. Видно, падение в кусты не осталось без последствий.
— Да как тебе скажешь-то? У тебя глаза такие, будто ты готов убить любого, кто попытается оттащить тебя от супруги! Молоденькая служанка пьет валерьянку и рассказывает, что чуть не умерла от страха, когда ты сломя голову
— Шафран — автоматически поправил я.
— Иди, давай, я прослежу, чтобы ничего не случилось. Небольшие целительские способности у меня есть, — немного успокоил меня Вайриан.
Времени на то, чтобы привести себя в порядок, мне потребовалось совсем немного. Действительно, не стоит волновать Ладу, когда она очнется. Именно так. Когда, а не если. От «Голубой смерти» умирают в течение трех-четырех часов, а прошло гораздо больше времени. Лада дышит, значит, она не умрет.
— Выглядишь лучше, — постановил Вайриан, — но тебе бы поспать. Отходить никуда не надо, просто ложись на кровать рядом с Ладой. Думаю, ей будет приятно проснуться рядом с тобой.
Спасибо названному брату моей жены, он разогнал из спальни всех людей. Я разделся и залез под одеяло, прижался к любимой и провалился в сон. Проснулся от того, что Лада заворочалась. Наконец-то! За окном стемнело, луна заглядывала в окно, высеребрив дорожку света на столе, уставленном микстурами. Моя супруга нахмурилась и распахнула глаза.
— Лада! — облегченно выдохнул я, притягивая ее ближе. — Как хорошо! Прости меня, мне все равно ментальный маг ты или нет. Прости, что назвал тебя прОклятой кровью. Я тоже тебя люблю.
Сумбурно, бессвязно из меня выплескивались откровения. Все то, о чем я думал в эти часы, когда Ладмила застыла на грани жизни и смерти. Я бы полностью выговорился, рассказал о всех своих страхах и надеждах, но почувствовал, как ее ладони с силой упираются мне в грудь, отталкивая.
— Ты обиделась на меня?
— Нет, нет, не обиделась, — вопреки своим словам Ладмила отползала от меня и пыталась закрыться одеялом. На щеках красными пятнами алел румянец.
— Лада?
— Слушай, — закусив губу, она посмотрела мне в лицо. — Знаю, это звучит странно, но я ничего не помню. Кто ты вообще такой?
Глава 28. Побег Гдурза
Трое уголовников азартно играли в карты в небольшой землянке в лесу близ замка герцогини ан Анкюр. Еще один дежурил где-то снаружи. Гдурз, нахохлившись, сидел на лавке возле входа.
Вдруг дверь отворилась, едва не стукнув бывшего казначея по лбу.
— Цеп все сделал! — выкрикнул вошедший, — теперь наша очередь.
Воры вскочили со своих мест, сразу забыв про карты. Впереди намечалось мероприятие повеселее: они собирались грабить сокровищницу в замке герцогини. Быстрым шагом пять человек направлялись к скрытому входу в подземные тоннели. Темнота им не мешала: впереди шел худой жилистый парень и освещал путь небольшим артефактом. Впрочем, особой необходимости в этом не было. Каждый из тех, кто сегодня «шел на дело», прекрасно знал дорогу к скрытому в небольшой яме входу.
Из всех, кто участвовал в этой затее, Гдурз знал только Цепа и Сиплого. Пару раз Цеп тайно приходил к Барону. Бывший казначей отслеживал каждый такой случай и старался аккуратно подслушать то, о чем говорили сообщники. Сложить дважды два оказалось несложно. Довольно быстро Гдурз понял, что имеет дело с лирианскими фанатиками, но, надо сказать, его это ничуть не заботило. По крайней мере, до тех пор, пока их с Бароном цели совпадали. А отомстить герцогине за собственный позор бывшему казначею очень хотелось.