Эльфийский подменыш
Шрифт:
Элмерик вздохнул, потирая веснушчатый нос. Искушение приукрасить действительность было велико, однако – уже в третий раз за разговор – он принял решение сказать чистую правду:
– Я ушёл из дома в одиннадцать лет. Чаропению же у нас в семье обычно обучают с двенадцати. Разумеется, я видел, как колдовали отец и дед. Что-то сам пробовал ещё в детстве, и у меня даже выходило. По правде говоря, они не успели передать мне все свои знания, но азы мне известны. Называть же меня менестрелем тоже не совсем верно, даже обидно. Мой ранг уже сейчас намного выше: я – бард, имеющий разрешение от гильдии бродячих музыкантов и актёров на использование простейших мелодических чар. Могу, если надо, показать бумагу с подписью мастера Оллисдэйра.
Больше всего он боялся, что господин Драккон начнёт расспрашивать о причинах побега из дома, и уже заготовил довольно резкий ответ, но тот только кивнул и на некоторое время опять углубился в записи.
Элмерик прошёлся по комнате. Постоял у камина. Сел на подлокотник. Передумав, устроился в кресле, завернувшись в предложенный плед, и отхлебнул ещё глоток эля из фляжки. Постепенно тепло распространялось по его телу. Пламя в печи весело гудело, от сохнувших сапог поднимался едва заметный пар.
Господин Драккон наконец отложил перо и с сожалением поскрёб ногтем свежее чернильное пятно, расплывшееся по манжету рубашки.
– Последний вопрос: есть ли у вас родные братья или сёстры? Лучше, конечно, близнецы.
Элмерик покачал головой:
– Увы, нет. Была старшая сестра, но, говорят, она умерла от лёгочной горячки ещё до моего рождения.
– Жаль. Впрочем, уже не важно. – Господин Драккон наклонился к нему через стол и придвинул бумаги, исписанные мелким красивым почерком. – Прочитайте это, друг мой. И подпишите, если со всем согласны.
Бард вгляделся в убористые строки. Перед ним был договор, гласивший, что новобранец Элмерик Лаверн по собственной воле и безо всякого принуждения готов вступить в отряд Каллахана О`Ши и обязуется пройти первый этап обучения чародейскому ремеслу в период с Лугнасада по Самайн сего года, после чего ему назначат Испытание. После оного будет принято решение о зачислении новобранца в Соколиный отряд. Новобранец предупреждён, что во время обучения его жизнь будет подвергаться серьёзной опасности: он может подорвать здоровье, лишиться рассудка или даже умереть. Если же подобное случится, он не будет иметь жалоб ни прижизненных, ни посмертных. Новобранец также обещает слушаться учителей, которых ему назначат, выполнять их приказы и задания, не лгать им. К учёбе обязуется относиться с надлежащим рвением, не задирать товарищей, не напиваться ячменным элем или иными веселящими напитками сверх положенной меры, не нарушать распорядок дня и соблюдать осторожность при работе с волшебными предметами. Свои действия и чаяния новобранец должен посвятить интересам Объединённых Королевств и Его Величества верховного короля Артура Девятого, всегда помня об эльфийской угрозе. На весь срок обучения новобранцу предоставляются жильё, пропитание и жалованье в размере двух медяков в неделю, сохраняющиеся даже в случае отчисления до самого Бельтайна, ибо негоже выставлять людей на улицу, когда колесо года повернулось на тёмную сторону.
Последнему пункту Элмерик обрадовался особенно. Выходило, что даже если он не подойдёт Соколам или, скажем, отношения с учителями не заладятся (а с ним такое уже бывало), то можно будет просто бездельничать и всё равно иметь крышу над головой, пищу и даже какие-никакие деньги – ведь два медяка лучше, чем пустые карманы. А к опасностям он привык: за пять лет скитаний всякое успел повидать. Ну а если бесплатный сыр по традиции окажется приманкой в мышеловке, уж сбежать-то он всегда успеет.
Бард взялся за перо и поставил размашистую подпись, едва не посадив на краю листа причудливую кляксу. Господин Драккон бережно принял листок обеими руками, подышал на него и, убедившись, что чернила высохли, убрал договор в сумку.
– Ну что же, Элмерик Лаверн, поздравляю! С этой минуты ты зачислен в Соколиный отряд Каллахана О`Ши. Твоё обучение начнётся сразу, как ты окажешься на мельнице в Чернолесье. Она находится неподалёку от Чёрного леса, у Рябинового ручья. – Заполучив договор, посланник Соколов начал говорить не в пример проще и сразу же перешёл на «ты».
Элмерик сперва по привычке насторожился, но потом, махнув рукой, расслабился. Скорее всего, его новый знакомый и сам пытался произвести впечатление на новобранца. А даже если и нет, думать об этом всё равно было приятно.
– И как же мне туда попасть, господин Драккон? Этот лес… он же огромный!
Элмерик хорошо изучил свою карту и помнил, что непроходимый и таинственный Чёрный лес находился на юго-западе Объединённых Королевств. Конечно, с ним было связано множество страшных легенд, поговаривали даже о проклятии. Однако ни деревни под названием Чернолесье, ни Рябинового ручья на карте не значилось. И уж точно там не были отмечены сельские мельницы.
– Я сам отвезу тебя. Мы отправимся в путь на рассвете. И раз уж ты теперь стал новобранцем, перестань называть меня по родовому имени. У Соколов так не принято. – Драккон приоткрыл окно. Дождь как раз закончился, и сквозь тучи осторожно выглянуло солнце. – Думаю, «мастер Дэррек» звучит вполне неплохо. А я буду звать тебя Рик – идёт?
Вообще-то, Элмерик не очень любил, чтобы его имя сокращали, но в этот раз почему-то не возразил. Наверное, был слишком ошарашен: его – бездомного бродягу – вдруг приняли в легендарный отряд, известный не только в Объединённых Королевствах, но и за их пределами, даже в волшебной стране эльфов!
А потом, спустя несколько дней, протестовать было уже как-то поздновато.
Сегодня, до наступления темноты, по словам мастера Дэррека, они должны были прибыть на мельницу. Об этом свидетельствовали и рябиновые деревья, росшие по обеим сторонам размытой дождями дороги, и похожие на вату облака, тронутые нежным закатным золотом, и порывистый северный ветер, подгонявший колымагу, запряжённую парой лошадей, которые тоже, почуяв близость жилья, прибавили шаг.
Рябину вдоль дорог в этих краях наверняка высаживали неспроста. Во все века она считалась самым мощным оберегом от лесной нечисти, болотных духов и малого народца. Не от самих эльфов, конечно, а от их слуг – младших фейри.
– Смотри! – сказал мастер Дэррек, указывая пальцем куда-то вдаль.
Они как раз выехали из перелеска. Вдалеке на холме показалась маленькая, словно игрушечная, водяная мельница. Её силуэт казался почти чёрным на фоне закатного неба, и Элмерик никак не мог разобрать, крутится ли колесо. Но по мере приближения мельница постепенно увеличивалась, а крутой холм над ручьём (довольно широким и быстрым, к слову), казалось, становился всё выше и выше. Вскоре холм закрыл собой вид и на небольшую деревню, и на переброшенный через Рябиновый ручей деревянный мост с перилами, и даже на верхушки деревьев Чёрного леса, раскинувшегося по обе стороны от долины. Элмерику пришлось задрать голову, чтобы наконец-то убедиться: колесо крутилось, мельница работала.