Эликсир Купрума Эса
Шрифт:
— Но… Ну, мы же слово дали! — сказал Родя.
— А теперь еще слушайте! Если вы мне расскажете, я вам сама кое-что расскажу. Его родные замечают, что с ним неладное творится. Да и я замечаю, какой он странный стал. Ну?
И ребята не выдержали. Они рассказали Зое про светящиеся щели на окнах и про разговор с Купрумом Эсом.
— Ну, теперь что ты скажешь? — спросил Веня Зою.
Зоя подумала, опустив голову, прикусив нижнюю губу. Потом обратилась к Роде:
— Значит, он сначала сказал, что все это глупости и что нехорошо распускать такие слухи. Так?
— Так, — подтвердил Родя.
— А потом он вернулся и стал просить, чтобы вы ничего не говорили?
— Ну да. Чтобы не спугнуть этих… кто в лабораторию забирается.
Зоя снова потупилась, прикусила губу. На этот раз она пребывала в раздумье что-то очень уж долго. Наконец она подняла голову.
— А теперь вы дайте мне слово, что никому не разболтаете про то, что я вам скажу.
— Даю честное слово, что никому не разболтаю, — сказал Родя, и Веня повторил эту фразу.
— Очень может быть… — медленно проговорила Зоя. — Очень может быть, что он сам туда забирается.
Тут Родя посмотрел на Веню, Веня посмотрел на Родю, и каждый невольно отметил, что вид у его друга очень глупый.
— Вот это да-а-а-а!.. — протянул Веня.
— А почему… а почему ты так думаешь? — спросил Родя.
— К нам недавно приходила его жена — бабушкина приятельница, — и она говорила, что Купрум Эс как-то странно стал себя вести.
— В каком смысле странно?
— Стал по ночам пропадать. То скажет, что в кино пойдет на последний сеанс, а раньше его в кино было не затащить… То скажет, что у него совещание в районе и вернется в час ночи… А то просто уйдет прогуляться — и опять до часу… И весь дерганый какой-то и до утра часто не спит…
— Да, Родька! Тут, похоже, что-то есть, — сказал Веня и обратился к Зое: — А что, он всегда был такой… немножко с приветом?
— Бабушка говорит, что он раньше настоящим ученым был. Он в каком-то очень важном институте работал, и у него эти… научные труды есть. Он даже бабушке одну свою книжку когда-то подарил. «Химия человеческого мозга» называется. С надписью.
— А почему он простым учителем стал? — спросил Родя.
— Ну, какие-то неприятности у него в институте получились. Он ушел и стал учителем. Ой, товарищи, мне пора, я на репетицию опаздываю, — сказала Зоя другим тоном и пошла к лестнице. — Мы с вами еще об этом поговорим, только не разболтайте никому, — добавила она, обернувшись.
Друзья тоже направились к выходу. Шли они очень медленно, останавливаясь через каждые два-три шага. Идя по коридору и спускаясь по лестнице, они обсудили такие вопросы.
Если в лабораторию в самом деле проникает Купрум Эс, тогда, возможно, он вернулся к научной работе и производит какие-нибудь опыты. Но почему он это делает тайно? На этот вопрос могло быть только два ответа. Первый: опыты Купрума Эса имеют оборонное значение. Второй: Купрум Эс свихнулся и сам затевает что-нибудь недоброе — например, готовит взрывчатку или яд.
Было еще одно предположение, которое высказал Родя: может быть, Зоя ошибается, и в лаборатории орудуют посторонние.
Друзья так обалдели от всех этих предположений, что с удовольствием выскочили на свежий воздух.
Глава седьмая
Выбежав из дворца, они тут же встретили свою одноклассницу Лялю Данилову, которую в шутку звали Круглой Отличницей, хотя среди ее отметок имелись и четверки. У Ляли была круглая физиономия, круглые очки на курносом носу и волосы все в круглых завитушках. Только фигурка у нее была тоненькая, стройная. Она шла во дворец с красной картонной папкой в руке.
Ребята поздоровались с ней.
— Ты что, занимаешься здесь?
— Нет, я записываться…
— В какой кружок?
— Я не в кружок, я в научное общество.
— Куда-куда? — хором спросили мальчишки.
— В научное общество «Разведчик».
Ребята захохотали.
— Во, Родька, не только мы дураки! — воскликнул Веня и тут же рассказал Ляле, как им предложили явиться «годика через два».
— Я знаю, что записывают с седьмого класса, — спокойно ответила Ляля, — но меня, может быть, примут. В порядке исключения.
Она поднялась по ступенькам дворца и скрылась за дверью, а ребята уставились ей вслед.
— Видал? — сказал Веня. — «В порядке исключения»!
А Родя предложил:
— Давай походим тут, подождем, что у нее получится.
Приятели походили в небольшом парке перед дворцом минут пять или семь и снова увидели Лялю с ее красной папкой. Губы ее были сильно втянуты в рот.
— Что, не приняли? — догадался Веня.
— Нет, — коротко ответила Круглая Отличница и прошла мимо ребят. Но те двинулись за ней.
— Слушай, — сказал Родя, — а почему ты решила, что тебе сделают исключение?
— Мне старший брат сказал, что, может быть, сделают. Он говорит, что моя работа очень серьезная. Он сам член общества, только в другой секции.
— А что у тебя за работа? — спросил Веня.
— Я пустельгу прошлым летом изучала.
— Кого?
— Пустельгу. Это маленький сокол такой.
— Постой! А как ты его изучала? Расскажи подробней, — попросил Родя.
— Я летом жила у дяди в охотничьем хозяйстве, и он мне сказал, что пустельгу многие считают вредным хищником потому, что она уничтожает мелких полезных птиц. Охотники ее за это стреляют. А дядя много лет в лесу живет и ни разу не видел, чтобы пустельга охотилась на птиц. Вот он и посоветовал мне понаблюдать за пустельгой.