Эликсир молодости
Шрифт:
— Я не собираюсь этого делать, — стояла на своем Трина. — Когда герцог вернется сюда за мной, а он это непременно сделает, как вы объясните ему, что держали здесь меня заложницей?
— Вы говорите так, будто уверены в том, что он боится потерять вас. Он ваш любовник?
Трина тут же, не задумываясь, яростно запротестовала:
— Нет! Конечно же, нет! Как вы могли… подумать такое?
— Де Жирон так говорил о вас с моей матерью, что не было никаких сомнений в том, что он любит вас.
Я предполагаю, что он начал сдавать свой
— У вас богатое воображение, милорд, — сказала Трина голосом, в котором, как она надеялась, звучало не меньше сарказма, чем в его.
— Наверное, именно вы вынудили его к этому, — продолжал он. — Совсем нетрудно догадаться, что вы сговорились.
Он остановился, а Трина в этот момент думала только о том, как бы сбежать от него.
Оказывать сопротивление маркизу было бессмысленно — он был намного сильнее ее. Трина понимала, что даже если сумеет вырвать у него свою руку, то маркиз поймает ее, прежде чем она успеет добежать до двери.
— Мне хотелось бы знать, — настойчиво продолжал маркиз, — сколько вам заплатила моя мать за изготовление этой настойки, а также сколько ей стоили ваши шарлатанские выкрутасы, проделанные с помощью умелого фокусника.
«Он все ближе и ближе подходит к разгадке, — подумала Трина. — Однако ради герцога я не должна ничего ему говорить об участии в этом деле моей матери и о той огромной сумме денег, которые заплатила маркиза Клайвдон за состав, который, как она полагала, был эликсиром молодости».
— Если вы не намерены отпустить меня, — холодно сказала она, — мы могли бы, по крайней мере, присесть. Очень утомительно стоять и спорить без причин.
— Вы заблуждаетесь, причин сколько угодно, — ответил маркиз, — но у меня есть идея получше.
Держа ее за руку, он направился к двери, рывком распахнул ее и пошел вниз по коридору.
Трина надеялась, что он ведет ее к парадной двери, чтобы просто вышвырнуть вон. Однако она чувствовала, как от маркиза буквально исходят волны ярости, что делало весьма призрачными ее шансы на спасение.
Они шли по коридору, который, как она знала, вел в заброшенную часть замка. Девушка гадала, куда они направляются. Маркиз же казался полностью уверенным в себе. Трина представила себе, что подумают слуги, если увидят, как маркиз тащит ее за руку. Но, к счастью, по пути им никто не встретился.
У Трины мелькнула мысль, что теперь они находятся в той части замка, которой почти не пользовались. Покои, по которым они проходили, находились в запустении и были скудно обставлены.
Скоро они подошли к лестнице, ведущей вниз. Она была достаточно широка, чтобы по ней могли рядом идти два человека. Маркиз увлек ее за собой.
Спускаясь все ниже и ниже, Трина спросила:
— Куда вы ведете меня? Герцог будет ждать меня в замке!
— Он будет разочарован, — не поворачивая головы, бросил маркиз.
Трина почувствовала, что воздух становится заметно прохладнее, ей даже показалось, что потянуло сыростью.
Она спустилась еще на несколько ступенек, а затем встала как вкопанная.
— Я дальше не пойду! — воскликнула она. — Отпустите меня, я хочу вернуться. Иначе я позову на помощь!
Маркиз оглянулся вокруг, как будто хотел привлечь ее внимание к толстым каменным стенам. Трина обратила внимание, что они были совершенно голы и не украшены гобеленами и картинами, как в других частях замка.
Неожиданно она вспомнила, что раньше уже видела именно эту лестницу. Это, наверное, было в день их приезда, когда герцог показывал им с матерью замок в первый раз.
Тогда де Жирон объяснил, что этот путь ведет в замковую темницу. «Я покажу вам ее, но не сейчас, у нас пока есть другие дела», — сказал он тогда.
Тут она почувствовала страх.
— Зачем вы… ведете меня… туда? — спросила Трина дрожащим голосом.
— Узнаете, — зловеще пообещал маркиз. И, хотя она пробовала сопротивляться, он буквально силой свел ее вниз по ступенькам.
Теперь проход, по которому они двигались дальше, скудно освещался только тонкими лучами света, проникавшими сквозь узкие бойницы в замковых стенах. Путь им преградила массивная дубовая» дверь, обитая стальными полосами и снабженная тяжелым запором.
— Это… темница? — с трудом вымолвила она.
— Вы не ошибаетесь, — ответил маркиз. — Я считаю, что вы получите неизгладимые впечатления, будучи запертой там до тех пор, пока не будете готовы сказать мне то, что я от вас ожидаю.
— Вы сумасшедший! — с возмущением воскликнула Трина. — Вы цивилизованный человек, а не средневековый разбойник!
— Это может показаться вам невероятным, — ответил маркиз, — но если вы сами используете средневековые методы обмана, то должны быть готовы… к средневековым методам наказания!
Он остановился, по-прежнему цепко держа ее за руку, повернул ключ в замочной скважине, и она различила в полумраке ступени, уходящие вниз.
Тусклый свет просачивался из бойниц, пробитых в стенах через равные промежутки. Сами стены, казалось, были мрачным свидетельством мучений пребывавших здесь узников Трина испуганно поежилась, а маркиз продолжал:
— Боюсь, вам тут будет не очень удобно, но когда вы поймете, что готовы сказать мне правду, то найдете колокол, привязанный к веревке справа от двери. Позвоните в него, и я вернусь, чтобы освободить вас.
Совершенно ошеломленная его словами, все еще не веря в реальность происходящего, Трина обвела глазами подземелье и не смогла вымолвить ни слова, испытывая ужас. Маркиз невозмутимо сказал:
— Если вы думаете, что сможете привлечь чье-либо внимание звоном или криками, то довожу до вашего сведения, что никто не услышит вас, потому что в этой части замка никого не бывает. Я надеюсь, вы насладитесь одиночеством и поразмыслите на досуге, леди Шерингтон!