Элирм III
Шрифт:
— Я иногда спрашиваю себя, разумные ли мы существа?
— И?
— Остается только догадываться. Видимо, ошейник раба намного легче, чем доспехи воина.
— Пошел вон из моего кабинета — прошипел дворф, готовясь в любое мгновение принять боевую форму — А увижу тебя еще раз — убью.
— В любом случае, благодарю вас за уделённое время — коротко поклонился Доусон и направился в сторону выхода.
— Сучье вымя…
По какой-то необъяснимой причине Аполло опасался этого человека гораздо сильнее, чем самого Зиара.
— Господин Аполло? — снова послышался голос Флина.
— Что на этот раз?
— Господин Ратцель отказывается уходить. Говорит, что не сдвинется с места до тех пор, пока не получит компенсацию за дом. В полном объёме.
— И всё?
— Нет. Было еще кое-что. Но боюсь, вам это не понравится.
— Говори как есть.
— Еще он называл вас ублюдком и жалким низушком с петушиным гребнем, что трусливо прячется за дверьми своего кабинета и отказывается выходить — с удовольствием сообщил секретарь.
— Хорошо — дворф поднялся с кресла, хрустнул шеей и поудобнее перехватил секиру — Пускай заходит. Шлюха такая.
— СКОРЕЕ ЛЕНИВЫЕ ЯМАРАЙАХУ! СКОРЕЕ! Я СЕЙЧАС СГОРЮ!
БУМ!
Во все стороны брызнули щепки и куски поломанных досок.
Оказавшись на финальном витке лестницы ведущей в подвал, Герман решил не тратить драгоценные секунды на возню со щеколдами и замком, а попросту врубил «ускорение» и пролетел прямо сквозь дверь. Мы следом.
При этом шагнув за порог, я почувствовал, как по спине тотчас же пробежал холодок, а надпочечники впрыснули в кровь очередную львиную дозу адреналина. Ибо это был не подвал, а какая-то залитая кровью камера пыток. Пилы, зажимы, колючая лента и проволока, свисающие с потолка ржавые мясные крюки и прочие хирургические инструменты. А также целая гора трупов, упакованных в прозрачные полиэтиленовые пакеты и аккуратно разложенных по периметру темного помещения, где единственным источником света был костер, над которым вздымался…
— О боже! Что это? — прошептал Мозес.
— Бык Фарарида — мрачно ответил я — Или сицилийский бык. Древнее орудие казни.
— А где Гундахар?
— ВНУТРИ ИДИОТЫ! ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! — послышался громкий вопль.
— Я сейчас! Держись, генерал!
Герман бросился на помощь и принялся рубить мечом толстые цепи, стягивающие узкий люк на спине полой статуи. А я в свою очередь избавился от костра, «сдув» его телекинезом в сторону.
Помещение разом погрузилось во мрак.
— Ай, чёрт — выругался танк с занесенным над головой клинком — Свет!
— Минуту — Локо активировал какое-то заклинание и в воздух резко взвились три огненные бабочки.
— Спасибо.
Бум! Бум! Бум!
Герман рубил изо всех сил, однако отливающие
Бух!
Наконец, последняя из них разлетелась на сегменты и с грохотом упала на пол. В ту же секунду люк медленно открылся, и из спины быка показалась недовольная рожа Гундахара, чья некогда пепельно-серая кожа из-за ожогов приобрела синеватый оттенок.
— Почему так долго?!
— Не за что, ваше благородие — ответил я — И вообще. Ты зачем туда залез?
— Я ЗАЛЕЗ?! — взорвался генерал — Вайоми, ты совсем тупой?
— Ага. Так я и думал.
Мы резко приняли круговую оборону. Раз уж Гундахару в этом помогли, то этот некто по-прежнему мог оставаться здесь. И кто бы это ни был, но если он так легко умудрился справиться с игвом, то значит, наше дело резко приобретает дурной оборот.
— Он был один? Или их несколько?
— Не знаю.
— А как тебя поймали?
— Оглушили печатью — генерал указал на едва заметную пентаграмму у самого входа, а затем спрыгнул на пол и направился в дальний конец комнаты.
— Ты куда?!
— Один из них где-то здесь. Наблюдает за нами. Я чую.
По спине опять пробежал холодок.
— А не лучше ли идти всей толпой? — шепотом спросил Мозес — И не делиться на группы, как в тупых фильмах ужасов.
— От тебя, жирдяй, все равно толку мало. Ждите здесь. Я скоро.
Последнюю фразу Гундахар произнес, полностью скрывшись в темноте. Помещение подвала оказалось большим. Как минимум в пять-шесть раз больше каминного зала.
— Мне это не нравится — проворчал Герман, боязливо озираясь по сторонам.
— Как и мне, многоуважаемый танк.
— Это что же получается? В нашем доме нашел своё пристанище местный маньяк?
— Очень на то похоже.
— И, кажется, я знаю, кто это — отозвался Илай.
Мы удивленно повернулись в его сторону.
— И кто же?
— Антиквар. На улицах города только об этом и говорят. Что якобы этот тип появляется в Затолисе каждые тринадцать лет, обнуляет около пятидесяти человек, а затем исчезает. И это длится уже много веков. Притом, что ему не нужны ни деньги, ни опыт. И все свои уровни он тайно жертвует богине Гекате.
— Миленько. Вот только как он их обнуляет? Допустим, разочек замучает до смерти. А дальше то что?
— Не знаю. Одни утверждают, что в самом конце он покрывает пыточный инструмент суспензией из божественной стали. Что-то по типу позолоты. Отчего его жертва не может воскреснуть. Другие, что у него есть самый настоящий клинок. И перед тем как окончательно сойти с ума он был одним из Питоху.