Элит
Шрифт:
— Понимаю. Оттого и хочу во всём разобраться. Надеюсь, вы на меня не в обиде?
— Что вы? Мне на вас, не за что обижаться. — от Дедули исходило максимальное дружелюбие: — Вы, главное, сами себя берегите. Не хотелось бы, чтобы последний Осокин канул в небытие или прославился, как подлый мерзавец.
— Стараюсь. Кстати… — я огляделся по сторонам и продолжил: — Меня всегда интересовал всего один единственный вопрос. Вот вы, как Гром-Мастер — наверняка должны знать. А… как разбирались с Трещинами до изобретения всех этих блокирующих квантовых технологий?
— Должна. — улыбнулся Николай Константинович: — Я вам больше скажу — они и взрывались! Ох, сколько людей от них гибло… Однако, я вот что заметил. Можно, кое-что покажу?
— Конечно! — сейчас любая зацепка будет полезной, ведь, чем дальше мы уходили, тем больше возникало вопросов. Честно говоря, вся эта ситуация уж очень напоминала издевательство! Бедный Деда Гавр помер в тюрьме, а нам теперь разбираться, что там с этим «Аресом». И ведь, спросить-то, не у кого.
Старший Артов умер, Сиреневый был не шибко осведомлённым и знал тоже, что и я, а Князев, так и вовсе исчез. Пропал без вести в 2004 году! Кот пробил его по всем базам данных.
Только вот, была тут одна ма-а-а-а-аленькая несостыковочка. Князев работал над новыми версиями «Омни». А это было уже после 2018 года.
Так что, кроме всего прочего, кошак искал таинственного невидимку.
— Вот… — Николай Константинович принёс здоровенную старую книгу в кожаной обложке: — Посмотрите!
— Что это? — поинтересовался я, разглядывая фотографии, даты и странные графики.
— Список Трещин. Обратите внимание! Вот это первые официальные наблюдения… — Дедуля открыл страницу с 1794 годом: — Видите? Было официально зафиксировано свыше двухсот Трещин по всему миру. А теперь давайте понаблюдаем. Это у нас тридцать четвёртый год следующего столетия. Видите?
— О! Я в этом году прибыл в Российскую Империю! — обрадовался кот: — Ни о чём не жалею.
— Количество увеличилось до пятисот? — уточнил я.
— Ага… Теперь семнадцатый год двадцатого века. Уже семьсот сорок четыре по всему миру. И в восемьдесят третьем — бум! Резкий прирост. Увеличение до полутора тысяч по всему миру. И цифра только растет.
— Так… Хорошо. И, к чему вы мне про это рассказали?
— Трещины были всегда. И взрывы были. Просто, не так часто, как сейчас. И, видимо, не настолько масштабно. Но тем не менее — люди умирали пачками. Либо от когтей Теней. Либо от тех же самых взрывов. Просто… никто об этом не говорил.
— Да, ну? — удивился я: — Такие мощные катастрофы, и все об этом молчали?
— Изучите историю, Фёдор Александрович. Вам известно, сколько человек раньше умирало от гриппа? А сколько при родах? Сколько не доживало и до восемнадцати? Старые времена — потёмки! Тогда не было СМИ и интернета. Буквально век назад, когда я только появился на свет — в соседнем доме из десяти детей до зрелого возраста дожило всего четверо. Восточные государи заводили себе гаремы просто так? Нет!
— Кстати, да! Я тоже заметил. — согласился кот.
— Думаете, у меня получалось спасать всех? Нет. Я не мог оказаться в двух местах одновременно! Вы знаете, почему Император прикрыл инициативу «Гром-Мастеров»? Да, потому что людям должны помогать специальные службы, а не чудом получившиеся маги, которых раз-два и обчёлся. Император поступил очень мудро, распределив ответственность на всех, а не только на нашу группу. Честно говоря, я очень этому рад, но…
— Но? — я внимательно посмотрел на доброго великана.
— Мне порой так хочется вспомнить былое! Напялить на себя этот смешной пожарный костюм и тряхнуть стариной… Вот, прям, по полной программе! Смотрю на вас… А сила — так и прёт. Ещё и этот блеск в глазах! Читаю новости про ваши подвиги и сердце радуется, что в нашем захолустье появился тот, кому не всё равно. Мне тоже не всё равно… Но я — не дворянин. Любая моя инициатива вернуться в строй героев может обернуться очень плачевно. И закончу так же, как бедный Гаврюша… Потому — завидую. По белому завидую, Фёдор Александрович!
— Честно говоря — я бы не отказался от спокойной жизни. Но приключения сами находят меня.
— Наслаждайтесь, пока можете. — улыбнулся Николай Константинович: — Отдохнуть всегда успеете! Наслаждайтесь этим временем, когда вы востребованы у общества. Когда вас все ждут! Когда все наблюдают за вами и интересуются о ваших великих свершениях. Знаете… это же всё так нестабильно и мимолётно! Сегодня ты на коне. Но из-за скромности, никто про тебя уже завтра и не вспомнит. Не знаю, помните или нет? Рекламу апельсиновой газировки…
— Бери от жизни всё? — уточнил кот.
— Верно! — кивнул Николай Константинович: — А спокойная жизнь у вас ещё будет.
— Интересное замечание. Я учту.
— Что ж… Раз с делами покончено… — Дедуля поднялся, и помешав суп, выставил на стол непочатую бутылочку рябиновки: — Самое время поговорить о высоком!
— И о женщинах? — с надеждой спросил кот, глядя на бутылку с красной жидкостью и топочась от нетерпения.
— И о женщинах. — хитро подмигнув, ответил добрый великан.
* * *
— У курского вокзала… Стою я молодо-о-ой! — горланил кот на заднем диване «Императрицы»: — Подайте Христа ради… Червонец золото-о-ой!!! Хр-р-р…
— Господи-боже! — ужаснулась Ириска, поглядывая на сгусток мохнатой тьмы через зеркало заднего вида: — Когда он успел так накачаться? Нас с Галчонком не было, ну от силы час!
— Рябиновка Николая Константиновича творит чудеса. — усмехнулся я: — Честно говоря, я тоже чувствую в голове лёгкие пошатывания…