Элитари. Выбор
Шрифт:
— Я тоже приветствую вас, уважаемые представители первого дома, — я присела на свободный диванчик напротив стола. — У вас прекрасный вкус, платье, безусловно, великолепно. Но я не надела его потому, что оно своей расцветкой символизирует принадлежность к вашему дому. Было бы с моей стороны неправильно надеть синий с серебром, ведь родство между моим родом и вашим весьма отделённое.
И, кстати, не всем этот самый цвет идёт. Вот Повелительница, синеглазая брюнетка с черными блестящими волосами и жемчужно-белой кожей смотрелась в нём великолепно.
— Это так, дорогая. Ведь твоя мать является родоначальницей всех эльфийских родов.
Вот интересно, как такое может быть? Или мне лучше не знать?
— Я, на самом деле хочу, чтобы ты стала полноправным членом нашего рода, — продолжала повелительница. — Это большая честь — получить такое предложение от первого дома.
— Спасибо за предложение, лиирра Пиарианимириэна, — я чуть-чуть наклонила голову. — И оказанную честь. Но я предпочту придерживаться первоначальных договоренностей.
И я кивнула на свиток, который наследник закончил читать и сейчас просто положил перед собой. Где там мой второй экземпляр?
Все молчали. Я тоже. Вот не знаю, кто как, а я ждала, что скажут. Держала паузу, так сказать. И рассматривала эльфов. Глава дома Риэстлиармирен, яркий платиновый блондин с сапфировыми глазами и его наследник, зеленоглазый брюнет были совсем не похожи. И даже не в цветотипе дело. Любопытно…
— Насколько я понимаю, твой главный мотив, Эллари, — это чтобы тебя не связали против твоей воли обрядом единения, — подал, наконец, голос наследник. Его лицо было непроницаемо — как маска, не отражающая ни единой эмоции.
Ух ты! Неужели, наконец, он решил признать, что у меня есть право решать, с кем связать свою судьбу? Все-таки юридическая сила договора — сила и в этом мире! И я решила понаглеть.
— Не только. Я хочу, чтобы первый дом вообще прекратил практику… скажем так, связывать на всю жизнь мужчин и женщин без их согласия. Дело не только во мне.
И тоже лицо непроницаемое, спина ровная, сижу спокойно. Пора, наконец, вспомнить навыки деловых переговоров. И вообще, я тут дочь богини!
— Понимаю. Хорошо. Мы пойдём на это, — выдал Рианор. Глава дома хотел что-то сказать, но наследник остановил его одним только движением руки. И пояснил. — С возвращением силы элитари в наши земли нет больше необходимости контролировать рождаемость.
Эльфы запереглядывались, обдумывая его слова. Интересно, это получается, что наследник в обход Главы дома только что принял и озвучил важное решение?
— Такой жест со стороны первого дома существенно прибавит Вам популярности и увеличит количество союзников среди аристократии, — подал голос Эльмир. — Ни для кого здесь не секрет, что такая жесткая политика не у всех высоких домов находит одобрение.
И снова пауза и игры в гляделки между главой и его наследником. А лица у обоих при этом непроницаемые. Может, они телепатически общаются? Или у меня слишком бурное воображение?
— В таком случае, об этом можно объявить в ближайшее время, —
— Эллари, дорогая, ты же примешь участие в празднике? — голос Повелительницы был очень ласков, как бы поглаживая своим звучанием. — Ты, как дочь богини могла бы благословить те пары, которые решат соединиться.
Она как бы спрашивала, в то же время утверждая. Опять ментальная магия, только в мягкой обёртке?
— Конечно, лиирра Пиарианимириэна, — я тоже умею быть ласковой. — Но, несмотря на мою исключительную лояльность Вашему дому, мне бы хотелось получить от вас клятву, о которой мы говорили в храме. В письменном виде было бы очень хорошо.
Все посмотрели на наследника. Он едва ощутимо поморщился. Затем посмотрел на меня и улыбнулся. И улыбка его мне не понравилась. Он взмахнул рукой, что-то прошептал и свиток перед ним на столе раздвоился. Один из экземпляров полетел ко мне. С подозрением вчиталась — да нет, клятва всё та же.
— Я, Зоранирианор орт Дартен, клянусь в том, что написанное здесь будет исполнено, — и под его рукой вспыхнула маленькая молния. — И да, я готов тебе поклясться в том, что ни один представитель первого дома не свяжет себя с тобой обрядом единения.
Да ладно? Вот так просто он отказался от своих намерений? Похоже, удивилась не только я — у всех эльфов вокруг на лицах была написана похожая эмоция. Смешанная с досадой у Вериселя и с радостью — у его сестрёнки. Да, милая, я больше не стою у тебя на пути — можешь забирать своего драгоценного наследника.
Кстати, в глубине души, ну где-то очень глубоко… я ощутила укол… сожаления? Да нет, показалось, наверное.
Но тут все признаки любого сожаления были смыты злостью от его следующих слов.
— Я также клянусь тебе, Эллари, в том, что ни один мужчина не свяжет с тобой себя обрядом единения.
Между нами при этих словах образовался коридор, огражденный двумя завесами дрожащего воздуха, отсекающими нас от остальных. Полог тишины?
— А я всегда держу свое слово, Эллари.
Да что он себе возомнил, этот эльф? Ни себе, так никому? И что он будет делать? Убивать всех мужчин, которые меня заинтересуют? Похоже, мне лучше этого не спрашивать. Потому что что-то такое он тоже мне уже пообещал. И вряд ли шутил. Вот блин!
— Да? В таком случае, мне нужна от тебя ещё одна клятва, эльф. Глава вашего дома обещал мне неприкосновенность. Поклянись, что больше не прикоснёшься ко мне.
— Я не могу пообещать этого, — вот кто бы сомневался! — Но, если хочешь, я могу пообещать тебе нечто другое. То, что тебя действительно волнует.
— И что это, по-твоему? — я усмехнулась. Как будто бы он может знать, что меня волнует.
— Тебя тянет ко мне, — он подался вперед, наклонившись над столом, — и с каждым днём эта тяга становится всё сильнее. Ты не признаёшься в этом самой себе, но это не важно.