Элитный психолог
Шрифт:
Длинный тонкий шрам, от запястья почти до самого локтя, похожий по форме на хилую, худосочную елочку, торчащую в стороны короткими лапками ветвей. И в сознании вспыхнула отчетливая картина — эта самая рука со шрамом, сжимающая нож с длинным узким лезвием. Лезвие перепачкано в крови, которая медленно ползет по нему вялыми темно-красными каплями. И на руке кровь по самый локоть. Крови вообще так много, что в воздухе чувствуется ее солоноватый запах…
Она вскрикнула. За что получила еще одну пощечину.
И этот миг снова пискнул переговорник. Наушник Аркадий вынуть
Девушка по его лицу поняла, что новости он получил не хорошие. Пальцы Аркадия, комкавшие ее пуховик, замерли, лицо напряглось. Рывком вытащив наушник, он отшвырнул девушку от себя. Больно ударившись о стену, так, что разом перехватило дыхание, она замерла. Аркадий презрительно сплюнул на пол и вышел, заперев дверь снаружи.
Отдышавшись, она обулась и, сразу почувствовав себя несколько уверенней, подошла к окну. Там, внизу стояли несколько снегоходов. Сторожил их мужчина, с ног до головы закутанный так, что видно было только серый пуховик и торчащий вокруг шеи и лица мех. В больших варежках поблескивала фляга. Скорее всего, сторож грелся спиртным, время от времени отхлебывая по глоточку.
Внезапно идея угнать один из снегоходов показалась очень заманчивой. Хотя и поражала своей немыслимой смелостью. Дрожащими руками она уперлась в конную раму, соображая, сможет ли она вести снегоход. Что-то подсказывало, что да. Но оставался еще сторож. Да еще каждый снегоход можно было завести только с помощью специального ключа. Конечно, опытному угонщику не составило бы проблемы обойтись без ключа, но ей было не по силам.
Она глядела с тоской, как из дверей вышел какой-то человек, подошел к снегоходу, повернул ключ. Пару раз нагнулся, словно осматривая свой транспорт, а затем отошел к сторожу. Они перебросились парой слов и оба вошли внутрь.
Девушка прилипла носом к холодному стеклу. Какой соблазн! Вот сейчас бы вскочить на этот снегоход и… В случае неудачи это грозило очень крупными неприятностями, но попытаться стоило. С трудом превознемогая страх, заставлявший руки дрожать, а зубы — стучать, она открыла окно и неуклюже вывалилась наружу, повиснув на пальцах. Каким образом она умудрилась это сделать, осталось для нее самой загадкой. Разжав пальцы, приземлилась на укрытую снегом землю. Быстро-быстро подобралась к снегоходу. Пальцы сами сделали все, что нужно. Гул в ушах мешал ей услышать шум за спиной, а оглянуться она не смела. Поэтому совершенно не имела представления, заметил ли кто-нибудь ее маневры. И все же, когда снегоход начал отдаляться от стоящей на окраине бедненького городка таверны, она оглянулась. Погони не было. И пока ничто не нарушало спокойствия. Ветер крепчал, и она решила больше не оглядываться.
Она помнила карту этой местности. Правда приблизительно, но все же знала, в каком направлении следует ехать, пока не покажутся высокие холмы. И тогда, обогнув их с востока, она попадет к одному из небольших поселков.
Прошло достаточно времени, а холмов она так и не увидела. Зато поняла, что вскоре ей придется двигаться сквозь метель.
И вот, наконец, вдали она заметила нечто очень похожее на те самые холмы. Немного не там, где предполагала сначала. Возможно, она сбилась с курса. Снегоход пришлось чуть-чуть развернуть, но в следующую минуту что-то затарахтело, и снегоход замер.
Еще несколько мгновений она стояла, не смея шелохнуться. Затем слезла, попыталась осмотреть свой транспорт. Но это было совершенно бесполезным занятием. Специалистом по снегоходам она не была. Водить еще куда ни шло, а вот ремонтировать… Надвигалась вьюга, а посему надо было спешить. Холмы она уже видит, так что вполне сможет добраться до них на своих двоих… Нет, это конечно очень оптимистический прогноз, но надо же было во что-то верить, на что-то надеяться, оставшись посреди снежной пустыни без средства передвижения.
Метель не позволяла как следует осмотреться. Невозможно было даже открыть глаза. Она шла, щурясь, поглядывая из-под ладони без особого интереса. Силуэт близких холмов терялся в метели. И она их больше не видела. Все вокруг было белым и совершенно одинаковым.
Погони, скорее всего, нет. Вряд ли кто-нибудь рискнул бы идти за ней в такую вьюгу.
Она уже ругала себя за этот несвоевременный побег. Отправиться черт знает куда на снегоходе, ко всему прочему еще и поломанном! Да еще и в такую погоду…
Она не помнила, сколько уже прошла с того момента, как угнанный снегоход беспомощно замер посреди бесконечного снежного полотна. Память ее вообще серьезно подвела. Она все еще чувствовала тот ужас, когда проснувшись в белой комнате вдруг осознала, что не помнит кто она.
Кстати, самое время подумать немного, пока ноги идут сами, механически делая шаг за шагом. Оставалась надежда, что она не была той самой Марией, которая так искусно и изощренно, пользуясь славой элитного психолога, "программировала" людей на смерть. Может, тот смешной парень в очках не ошибся, назвав ее Аленой? Что ж, время покажет.
Вьюга становилась сильнее. Она чувствовала, что начинает слабеть. Подтянула шарф так, чтобы все лицо до глаз было закрыто. Идти не было больше сил. Знать бы, что упорство может ей помочь, но она заблудилась, она не видела ничего, кроме снега, не знала, далеко ли до ближайшего населенного пункта. Но оставалась надежда, оставалось упрямство. Оставалась жажда жизни. И поэтому она шла, не замечая, что все ниже пригибается к земле, что шаги становятся мельче. И лишь когда потеряла равновесие и упала в снег, поняла, что встать уже не сможет.
И встала. Поднялась на ноги, выпрямилась.
И скоро опять упала лицом в снег.
Глава 11
Собачья упряжка везла сани сквозь метель. Видимость была плохая. Но собаки отлично знали дорогу, которой бежали уже не в первый раз. Человек на санях был одет, как одеваются все местные. Холод был ему не страшен.
Владимир лишь недавно научился управлять собачьей упряжкой, но это далось ему на удивление легко. Собаки слушались. И даже не отвлеклись, когда пересекли полосу почти занесенных следов.