Элитный спецы
Шрифт:
Небо сошло с ума… Снег валит и валит… Такой снег, что видимость на дороге просто никакая. Заднее стекло совсем засыпало. В зеркало не посмотреть. А боковое зеркало в дверце кто-то уже выдрал вместе с «мясом» – давно, еще пару лет назад. Санек сидит и нервничает. Ворочается на сиденье. Боится, что кто-то будет на перекрестке направо поворачивать, за кустами «копейку» сразу не увидит и скорости не снизит – въедет… А ремонтировать такую машину… Да в три раза дешевле новую купить…
А Лидка с кавказцами
И Стас тоже себе места не находит. То к одной дверце переберется, то к другой. Высматривает то дорогу, то тротуар. Да много ли в такой снегопад высмотришь… За двадцать шагов человек только мутной тенью смотрится, а за тридцать уже и тени не видно.
– Вот зараза… Ну не к себе же она их потащила…
– Мы не видели, как вчерашние шалавы уходили… Может, они все еще здесь… И черные на другую хату рванули… Ты, дурак, сказал, чтоб мы сюда ехали…
– Что ты все на меня валишь… Своей головы нет?..
– Не соображаешь, тогда не лезь командовать… Развелось командиров…
Сидят молча… Друг другом недовольны… Каждый ищет себе оправдания… И по-прежнему в разные стороны улицы всматриваются…
– О! – восклицает вдруг Санек. – Катит семьянин прилежный…
– Кто? – не понимает Стас.
– Серега… – Санек тычет в окно.
На противоположной стороне улицы Серега катит перед собой финские санки со своим годовалым сыном, а рядом, вцепившись Сереге в руку, идет, глядя себе под ноги, жена.
– Даже с ребенком одного не отпускает…
– Влип, парниша…
Серега видит машину, что-то говорит жене, чуть не силой перекладывает ее руки со своей руки на ручку-спинку финских саней и через сугробы спешит к машине.
– «Хвосты» рубим?.. – мрачно спрашивает Санек, еще раньше договорившийся об этом же с Лидкой.
– А на что ему рассчитывать?.. На халяву прожить желает… Не прокатит… Кто не работает, тот не пьет…
Оба довольны таким решением. Доля каждого с потерей одного из членов команды возрастает. А если учесть, что доля солидная, то, считают оба, есть за что бороться…
Серега подходит. Перед машиной оборачивается. Жена дальше не идет, ждет его, ссутулясь под снегопадом, словно снег давит ей на плечи.
Стас открывает дверцу. Говорит зло, с хриплой ехидцей:
– Садись, погрейся… Хотя здесь, пожалуй, похолоднее, чем на улице будет…
Серега садится:
– Ну, как дела?
– У нас нормально… Работаем… Пытаемся хоть что-то на жизнь заработать…
– Меня «повязали»… Даже в магазин за сигаретами одного не отпускают…
– Дело семейное, понятно… – Санек вдруг обнаруживает, что он философ. – Мы разве против?.. Бог дал человеку право выбора, и каждый выбирает свою дорогу сам…
– Ничего, завтра оторвусь… С утра с вами буду…
– Отрывайся… Завтра с утра… – хмыкает Стас.
– Завтра с утра мы пиво пить собирались… Присоединяйся, угостим… – Санек поддерживает игру. Оба умышленно не говорят, что дело, возможно, все же решится сегодня.
– Не обижайтесь, мужики… Сами понимаете… – Серега бросает взгляд в сторону жены, которая не сдвинулась с места, и приоткрывает дверцу – ему пора бежать…
– Понимаем…
Он уходит и так же спешит через сугробы к жене, как спешил от нее к машине. Семьянин… Жертва раннего брака…
– И поспешай… Поспешай… – с легким презрением говорит ему в спину Санек. Впрочем, так говорит, чтобы Серега не услышал.
– Жена при нашей жизни, – изрекает Стас, – все равно что геморрой… Мешает и надоедает постоянно…
– Вот уж чем не страдал, так это семейной болезнью и геморроем… – смеется Санек. – Слава богу, и не знаю, что это такое…
– Не зарекайся… Жениться когда-то придется…
– Это да… Но без геморроя обойтись можно… Что это вообще за штука?
– У тебя зубы когда-нибудь болят?
– Раз в месяц, регулярно…
– А геморрой, как говорил один мой знакомый, это когда у тебя полная задница больных зубов… Мало не покажется…
Лидка с кавказцами появляется еще через два часа, когда Санек со Стасом уже и не знают, что делать. Машина останавливается вдалеке под уличным фонарем, тусклой луной зависшим над дорогой. Лобовое стекло в «копейке» в очередной раз засыпает снегом, Санек включает «дворники» и в образовавшемся окне сразу видит эту серую, почти незаметную в такую погоду «десятку», что остановилась на противоположной стороне с включенными габаритными огнями и противотуманными фарами…
– Они…
Один из кавказцев уже вышел и открывает заднюю дверцу, выпуская Лидку. Расплатившись с водителем, выходит и второй, наклоняется, что-то долго говорит в салон «десятки». Но Лидка выходить не спешит. Впечатление такое, что ее по очереди уговаривают, не сразу подбирая наиболее убедительные слова. Наверное, так оно и есть. Лидка умеет вести себя в подобных обстоятельствах. Не она «клеится», а ее уговаривают – все правильно. В этом случае водитель «десятки» всегда может оказаться свидетелем, который в состоянии дать как раз те, самые нужные, показания.
– Номер машины запиши… – командует Стас.
– Не видно… Проезжать будет, посмотрю… – но ручку из кармана Санек вытаскивает и уже не высказывается против того, чтобы Стас командовал.
Лидка, наконец, выбирается из «десятки». На ногах держится нетвердо, шуба распахнута. Санек со Стасом знают, что шуба у Лидки бывает распахнутой, когда она в основательном подпитии. Конечно, может, и играет, но вполне может и так статься, что набралась в самом деле. В трезвенники ее записать сложно…