Элитный университет для неугодных
Шрифт:
Под салфеткой оказался пузатый белый чайник с ароматным чином, чашка с блюдцем, вазочка с конфетами в разноцветной фольге, какой-то странный фрукт, похожий на грушу, плошка с дорогущими орехами кри, два пирожных темно-фиолетового цвета с красиво выложенными ягодами малины…
– Не хотите ли выпить со мной чина? – спросила Жаклин попутчицу. – Тут столько всего – одна не управлюсь!
– Предпочитаю не принимать подачки от незнакомцев! – отчеканила дама, вновь прячась за книгой.
– Что ж, дело ваше.
Жаклин налила себе горячего напитка, попробовала пирожное, оказавшееся просто божественным. «Пусть мне будет хуже!» – подумала
***
Жаклин никогда не бывала в Халуме – город сильно удивил её. Железная дорога проходила прямо по широкой набережной. Градостроители решили сэкономить, оборудовав лишь один вокзал для железнодорожного и морского транспорта. Всё-таки определенное удобство было в таком расположении – сойдя с поезда, пассажиры сразу могли купить билеты на суда или паром, ходивший по всему архипелагу, связывавший острова между собой и континентом.
С удовольствием распрощавшись с мрачной дамой, не сказавшей более ни слова до самого конца поездки, девушка встала в очередь за билетами на паром, идущий к Тербравосу.
– О! Стеснительная попутчица! – девушка отвела глаза от расписания отправлений, висевшего над кассой и с потрясением уставилась в знакомые синие глаза, – Вам понравились пирожные и фрукт скиллы? А конфеты? Мои любимые, между прочим!
Он огляделся и добавил:
– Нечего вам тут стоять! Сейчас Рамб купит билеты… – он резко возвысил голос. – Эй, Рамб! Еще один билет возьми! Тут наша обиженная попутчица!
Мужчина в военной форме, стоящий в начале очереди, не обернувшись махнул рукой.
Мимо прошествовала светловолосая девушка в красивом дорожном платье, тащившая огромный чемодан на колёсиках. Она презрительно смерила Жаклин взглядом и гордо прошествовала прямиком к кассе, минуя очередь. Синеглазый красавец присвистнул, провожая её восхищённым взглядом.
– Вот это куколка! – произнес подошедший к ним парень, который так неудачно обрушился на Жаклин в поезде. Он не сразу заметил её, прикипев глазами к нарочито вышагивающей яркой девице. – Она кажется тоже со второго! Только учится наверно на бытовом курсе.
– Ну, да! Не к законникам же её! – кивнул синеглазый.
– И не к боевикам! – кивнул его дружок. – Может к медикам? С радостью полечился бы у такой целительницы!
– Ага! С удовольствием стал бы клистиры принимать! – хихикнул синеглазый. – Сейчас позабавимся!
Он достал из кармана колоду карт, блестевших золотыми срезами. Жаклин вздохнула и хотела отойти, но парень ухватил её за руку:
– Э, нет! Ты куда? Гляди, вон Рамб уже с билетами идёт! Вообще, держись нас – не пропадёшь!
Только сейчас заметивший Жаклин Флабер округлил глаза в притворном ужасе:
– Ты тоже в университет? Первый курс? За что же такую малышку да в нашу «волчью стаю»?
Девушка, раздосадованная слишком быстрым переходом к фамильярному обращению, хотела ответить, но парень с картами слегка подтолкнул её, себе за спину и скомандовал:
– Тихо! Тузы не любят болтовни!
Жаклин попыталась, наконец, возмутиться, но так и замерла с открытым ртом: колода в руке парня зашевелилась, от неё сам собой отделился туз «любовников» и замер над остальной колодой в воздухе, слегка подрагивая,
Жаклин так и не успела ничего сказать – в толпе раздался громкий «Ах!» а через некоторое время, высокий вскрик, взорвавший воздух, словно петарда в дни празднования торжества святой Габриелы Мертвой. Пытаясь разглядеть, что произошло, Жаклин встала на цыпочки, но это оказалось лишним. Мимо со всех ног, уже далеко не так грациозно, пробежала заносчивая девушка с чемоданом, придерживая падающую юбку.
– Меня зовут Гарвей! – представился ухмыляющийся картёжник.
– Это была очень злая и жестокая шутка! – отчеканила Жаклин, – Я не желаю иметь с вами ничего общего!
Она развернулась и направилась в конец очереди.
– Да постой! Куда, ты? А билет!
– Отдайте его той девушке, которую так легко походя обидели! – ответила Жаклин, не обернувшись.
Она заняла очередь за невысоким коренастым мужчиной, беспрестанно вытиравшим лысую голову красным клетчатым платком – видимо, ему было очень жарко. Через некоторое время к ней подошел спутник Гарвея и Флабера, что предлагал ей в поезде присоединиться к веселью.
– Мадемуазель! Я взял вам билет, не отказывайтесь. Учитывая очередь, вы попадёте на Тербравос только к вечеру – на каждый паром берут только по двадцать пять человек с поклажей. А Гарвей… Он непредсказуем, как осеннее небо: вот только светит ласковое солнце и через минуту уже гроза, а то и град. Не держите на него зла! Он также себя контролирует, как погода.
Жаклин молча забрала билет из рук мужчины, но потом не удержалась и сказала:
– В детстве на вашего Гарвея пожалели розги, причём, совершенно зря! Он мужчина, а не дождь или ветер!
Усач странно посмотрел на неё, но девушка не пожелала дальше продолжать разговор, развернулась и направилась в сторону причала.
***
Палуба парома плавно покачивалась на волнах. Жаклин выбрала место на корме. Она опустилась на жесткую скамью, поставив дорожный саквояж на колени – пусть не так комфортно, как в салоне, зато на открытом воздухе. Погода стояла прекрасная – мягкое тепло октября она любила намного больше июльской жары. Северные холода со снегами и ледяными ветрами в этих широтах воспринимались как что-то сказочное, далёкое от реальности.
До сегодняшнего дня она не бывала нигде дальше родного Тартаса и Кардоссы, находившиеся на холмистых равнинах. Морские пейзажи Халума и побережья будоражили новизной. Всё хотелось рассмотреть получше: причудливые вулканические скалы, тёмного, красновато-серого оттенка, на которые обрушивались зелёные морские валы, сбиваясь в бахрому белой пены; тропические пальмы, увешанные тяжёлыми орехами; парусные лодки, снующие по бухте, резные корабли, заходящие в гавань и стоящие на рейде…
Паром медленно вышел из бухты, направляясь в открытое море, где на горизонте в туманной дымке виднелись несколько горных пиков, венчавших острова. Жаклин по наивности думала, что Тербравос – ближний к берегу. Как она ошиблась! Когда паром прошёл мимо первого острова, она забеспокоилась и спросила у дамы, сидящей рядом: