Элла и Миша. Начало
Шрифт:
– Ах, об этом.
– Я встаю и расправляю плечи, испытывая неловкость от того, что мне приходится запрокидывать голову, чтобы посмотреть на него. Не то, чтобы я была коротышкой. Но еще около трех месяцев назад я была выше его ростом. Но практически за одну ночь он вымахал и сейчас выше меня на 15 сантиметров.
– Слушай, я знаю, что ты ненавидишь, когда я ввязываюсь в драки, но Диана вела себя как сука по отношению к Сэнди, которая и двух слов мало кому скажет.
– Так значит ты встала на чью-ту защиту. Получив за это кулаком в лицо.
–
– Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него. – До этого пару раз и я врезала, - и указываю на синяк на щеке.
– Он, к твоему сведению, мне достался, когда она толкнула меня на шкафчики, а не врезала. Она даже кулаком ударить не может, настоящая мерзавка.
Он изо всех сил старается сдерживать смех, оставаясь моим четырнадцатилетним голосом разума, более зрелым для своего возраста, чем большинство парней.
– Как насчет пореза на губе?
Я поднимаю руки и провожу ими, царапая в воздухе невидимую поверхность.
– Она еще к тому же и царапальщица.
– Я вздыхаю, а он без малейшей усмешки продолжает пристально смотреть на меня.
– Слушай, прости, ладно? Но это не такая уж и проблема. Меня всего лишь отправили пораньше домой.
Он наклоняет голову в сторону и мягко проводит пальцем по нежной области на моей щеке.
– Ты попортишь свое прекрасное личико, продолжая в том же духе.
Я высовываю язык, но мои щеки начинают пылать. Я не перевариваю комплименты, даже если они носят саркастический подтекст.
– Ха-ха, ты долбаный безумец, Миша Скотт.
– Я называю тебя красивой, а ты показываешь мне язык? Серьезно, Элла, ты разбиваешь мне сердце.
– Он прижимает руку к груди, одаривая меня невинным взглядом.
И вот так просто, в одну минуту, напряжение спадает.
Подобное всякий раз происходит.
Вот поэтому мне и нужен Миша.
Даже если он и старается быть моим голосом разума.
– Уверена, так оно и есть, - колко парирую я, закатывая глаза, и, похоже, мое замечание он находит наиболее забавным, чем что-либо другое.
– Ладно, мне жаль, что я ввязалась в драку и изуродовала - я снова закатываю глаза – свое красивенькое личико. Но я не собираюсь давать слово, что снова не поступлю также, потому что не хочу давать обещания, которое знаю, что не сдержу.
– Когда-нибудь ты навлечешь на себя неприятности.
– Его взгляд скользит через мое плечо в сторону кровати. – И ты сама это знаешь. – На его лбу проявляются складки, пока он что-то изучает позади меня.
Я разворачиваюсь, чтобы увидеть куда он смотрит и понимаю, что оставила на кровати свой альбом раскрытым на странице с детальным наброском Миши, сидящим под массивным дубом. Его голова наклонена вперед, в руке он держит ручку, на коленях лежит записная книжка, в которую он записывает тексты песен.
– Вот дерьмо.
– Я прыгаю на кровать, хватаю альбом и прижимаю рисунок к груди.
– Что это?
–
– Ничего, - быстро отвечаю я, что, безусловно, становится моим проколом.
Он опускается коленями на кровать, размещая их по обе стороны от меня, как делает всякий раз, когда мы боремся.
– Ну же, Элла, дай мне посмотреть, - говорит он сладким голосом, который использует только тогда, когда пытается добиться своей цели.
– Этот тон на меня не действует.
– Я пытаюсь переместиться вверх по кровати и выползти из-под него.
– Он срабатывает только на девчонках, подобных Диане.
Он усмехается, но не сдвигается с места, а я продолжаю извиваться, пытаясь выбраться из-под него.
– Ну же. Отпусти меня, - прошу я.
– Не раньше, чем покажешь, что скрываешь от меня.
– Ни за что.
– Я сильнее сжимаю книгу. – Мои работы не предназначены для просмотра. И ты знаешь об этом.
– Что своего рода является ложью. Поскольку только рисунки, на которых изображен он, я не показываю.
Он обдумывает мои слова, вздыхает и слезает с меня.
– Прекрасно. Ты выиграла.
– Я всегда выигрываю, - говорю я, окидывая его самодовольной ухмылкой.
– Ну, если ты собираешься вести себя подобным образом.
– Он снова опускается на меня и принимается щекотать из-за чего из рук выскальзывает альбом.
– Ты самый подлый парень в мире!
– Я надрываюсь от смеха, что слезы катятся по моим щекам.
Он улыбается и отпускает меня, вставая спиной с кровати. Улыбка сползает с его лица, как только его внимание привлекает мой альбом и рисунок, который я пыталась от него спрятать. Его лицо непроницаемо - он смущен и вроде как... польщен?
– Ты рисуешь меня?
– На его лице написано любопытство.
Мои щеки вспыхивают, и я плюхаюсь обратно на кровать, уставившись на плакат с группой Chevelle на потолке.
– Мне было скучно, ясно? А проекты в художественном классе слишком банальны, а мне необходимо улучшать навыки рисования с натуры.
– Врушка. Врушка.
Я жду, что именно так он меня и назовет, потому что достаточно хорошо меня знает.
Он наклоняется и поднимает с пола альбом.
– Не хочешь прогуляться со мной в парк и немного поболтать?
– спрашивает он, кидая альбом на комод.
Я привстаю, опираясь на локти и изгибаю брови.
– Что? Никакого язвительного замечания о том, что мой набросок означает мою тайную влюбленность в тебя? Или, что я думаю, какой ты красавчик?
– на моем лице появляется восторженное выражение, которое потом сменяется на тошнотворное.
Он громко смеется и машет на меня рукой.
– Неее, мне не нужно повторять то, что мы оба и так знаем.
– Когда я щипаю его руку, он посмеивается.
– Давай. Пойдем со мной в парк.
– Он надувает губы.
– Пожалуйста, красавица. Будет весело.