Еловые дрова и мороженые маслята (Рассказы и повести)
Шрифт:
"Тинь-тинь, сии-сии... тинь-тинь, сии-сии..." Один, другой, третий птенец повис на тополевой ветке, удержался, выровнялся и, чуть трепыхнув крылышками, перебрался на ветку повыше. А оттуда снова - "тинь-тинь, сии-сии" - подает голос то ли синичка-мать, то ли синичка-отец.
Откуда вы здесь, птички-невелички? Откуда прибыли, милые, добрые пернатые друзья леса и людей?.. А может быть, вы здесь и не из леса совсем, а вон из того соседнего двора, где стоят-высятся до окон шестого этажа могучие, ветвистые деревья-тополя? Может быть, там, в этом дворе, добрые люди всю зиму угощали вас около своих окон, да еще повесили где-нибудь
И пусть птенцы еще не совсем ловкие, пусть это еще не настоящие синички, но главное, синички есть, есть в городе, во дворе большого высокого дома, и теперь на ветвях могучего тополя, сбереженного людьми, будут встречать новую осень уже не одна, не две, а сразу много-много больших желтогрудых синичек.
ПОПОЛЗЕНЬ
Часто встречал я и в осеннем, и в летнем лесу эту занятную птичку с коротким хвостиком и длинным, острым клювом. Подолгу, будто маленький, любовался я, как ловкий поползень быстро спускается вниз головой по стволу дерева и как на ходу заглядывает в каждую трещинку коры.
Обычно встречал я поползня всегда неожиданно. Идешь тихо по лесу, услышишь голосок синички-гаички, увидишь на осенних ветвях эту ловкую, непоседливую птичку, засмотришься, как подвешивается гаичка к тонюсеньким веточкам-соломинкам, и тут заметишь вдруг в стороне и поползня, что на манер синичек обшаривает все укромные места, где могут затаиться на зиму разные насекомые и пауки.
Но ни разу ни в северных, ни в южных лесах не приходилось мне встречать поползней большой дружной стайкой. Так и считал я до вчерашнего дня, что птички эти чаще путешествуют в одиночку или прибиваются на худой случай к синичкам.
Вчера вечером отправился я в лес. С утра шел дождь, мелкий, моросящий, нудный и холодный октябрьский дождь, который обычно считают последним дождем перед первым снегом. После дождя лес притих, словно насторожился, не зная, что произойдет вечером: то ли прояснится небо и заявится, наконец, первый ночной морозец, то ли небо еще гуще затянется тучами и дождь будет идти дальше.
Вокруг лесной тропки, по которой я шел, стояли высокие, стройные сосны. Редкая сосновая хвоя не задерживала дождь, ветки сосен не опускались вниз под тяжестью дождевых капель, а по-прежнему, как в недавние ясные дни, высоко и весело поднимались вверх к вечернему небу. Здесь, среди этих сосен, было всегда светло и спокойно даже в самое глухое ненастье. И вот среди этих веселых деревьев, возле небольшой полянки, и заслышал я тихий шорох. Шорох повторился, и почти тут же заметил я птичку.
Птичка показалась мне очень знакомой. Я сразу разглядел и длинный острый клювик, и будто подкрашенные черной краской глаза. Конечно, это был поползень. Он ловко спускался вниз по стволу и из стороны в сторону поводил своим любопытным клювом.
Поползень был уже совсем внизу, у самой земли, как вдруг на этой же сосне, но чуть повыше увидел я и другую точно такую же птичку. А по соседнему дереву быстро-быстро поднимался вверх еще один поползень.
Я притаился и стал считать птиц: раз, два, три, четыре, пять, шесть... Потом сбился, стал считать снова и снова сбился. Птичек было много. Казалось, они были повсюду и повсюду ловко и быстро обшаривали стволы деревьев.
Откуда взялась такая большая стайка? Почему рядом с поползнями нет их верных спутников - синичек? Я не успел
Поползень по-деловому осмотрел плечо моей куртки и быстро спустился вниз по рукаву. Но ничего интересного не было и здесь. Птичка повернула головку, выставила вперед клюв, будто соображая, где еще поискать корм, и, разом отцепившись от рукава, шмыгнула за мое плечо и оказалась у меня на спине. Потом так же ловко и быстро поползень осмотрел мою куртку со спины, снова оказался у меня на плече, а затем преспокойно перелетел-перепрыгнул на ствол дерева.
Я еще долго стоял на лесной тропке и смотрел на суетных в своей работе, небольших, веселых и очень доверчивых птичек. Потом поползни, обшарив все сосны, один за другим перелетели в соседний ельник и скрылись из виду.
Птички улетели, продолжили свою осеннюю дорогу. На следующий день я ждал их там же, в светлом сосновом лесу, ждал долго, но так и не дождался. Наверное, их осенняя дорога уже миновала наш лес.
СНЕГИРИ
Почему-то считал я раньше, что снегири живут только на севере, в северных таежных лесах. И когда встречал в начале зимы спокойных красногрудых птиц рядом с гроздьями рябины, то всегда говорил им: "Здравствуйте, дорогие гости. Вот вы и прилетели к нам. А там, у вас на севере, видно, уже вовсю гуляют метели..."
И в эту осень ждал я, когда около моего дома на рябине покажутся первые снегири, и готовился сказать им, как и раньше, те же самые слова.
Ягод на рябинах к этой осени поспело много. Правда, ягоды успели немного порастаскать проворные в набегах дрозды-рябинники, но все равно часть урожая осталась и для красногрудых гостей с севера.
А осень в этом году выдалась дождливой, теплой, затяжной. И даже в октябре в лесу нет-нет да и попадались грибы. А потому я частенько заглядывал в знакомые грибные места и, бывало, находил грибов то на суп, а то и на хорошую сковороду. Вот однажды во время такого грибного похода, тихо шагая по лесной тропке и внимательно посматривая по сторонам, не видно ли где подосиновика или, на худой случай, гриба-свинухи, и услышал я странные для осеннего леса звуки.
Сначала в лесу раздавались лишь негромкие голоса синичек-гаичек, что хлопотливой стайкой осматривали ельник. Но тут за голосами гаичек разобрал я тихие, мелодичные звуки, будто кто-то негромко наигрывал на флейте-невидимке.
"Фью-фью", - чуть грустно раздалось с вершины березы. "Фью-фью", точно такой же задумчивый и немного грустный голосок лесной флейты отозвался с вершины осины. И снова тишина, только сосредоточенные писки синичек чуть оживляли лес. И тут опять: "фью-фью, фью-фью", но уже совсем в другой стороне...
Неожиданная мысль пришла мне в голову: "Снегири! Конечно, снегири!" Но когда же они прибыли к нам? И почему до сих пор не показались около рябин?
Долго и осторожно бродил я в тот день по лесу и под вечер еще раз услышал голос тихой лесной флейты, а следом увидел и снегирей...
Их было немного - всего четыре птицы. И вели они себя в лесу спокойно, уверенно и никуда не торопились - словом, мало походили на птиц-гостей.
На следующий день еще до восхода солнца я был около рябин. Если снегири прибыли к нам, то уже сегодня они должны были разыскать рябины. Я прождал своих желанных гостей до самого вечера, но так и не дождался.